После этого спектакля, не оставляющего надежд, почти уверенного в безбожном устройстве всего разом (по чьему подобию созданы эти герои и этот мир?), ты чувствуешь себя человеком, и именно что «по образу и подобию»...
Додин лишает Достоевского любимого его слова – «в исступлении» (и играют ведь обычно этот роман исступленно, темпераментно, нервно…) В додинских «Карамазовых» тоже есть, несомненно, исступленность, но исключительно мыслительная, в том смысле, что все рассуждения иступились и ничего не дают – везде тупик, но вот сидят они тесной группой и никак не могут довыяснить…. И в этой утомленной и безнадежно жесткой тупиковости братья и сестры Карамазовы измученно исповедуются не только друг другу, но и нам. Недаром в конце первого акта, когда сидящий слева в профиль к залу Смердяков (Олег Рязанцев) потрясенно узнает, чей он сын (и сразу становится понятно – кто убьет и за что), божественный луч, как будто заикаясь и блуждая в темном пространстве от брата к брату, перебирает всех героев, а потом бьет в зал, нам в глаза...
Блог «Петербургского театрального журнала»

Постановка: Лев Додин
Художник: Александр Боровский
Художник по свету: Дамир Исмагилов
Ассистент режиссера: Никита Сидоров

Артисты: Игорь Иванов, Игорь Черневич, Станислав Никольский, Евгений Санников, Олег Рязанцев, Елизавета Боярская, Екатерина Тарасова

Продолжительность 3 ч. 20 мин.
16+
Фотографии Виктора Васильева