Фильм Рай
Ray, Россия, Германия, 2016
Совершенно непривычная для режиссера Кончаловского (возможно, самого многоликого и разнообразного из российских классиков) работа, тема которой — холокост. Что неизменно востребовано в кино Европы и Америки, но редко затрагивается в нашей стране. Впрочем, «Рай» лишь формально российский фильм, по факту он международный: действие происходит во Франции, а затем в одном из нацистских концлагерей. Русская речь звучит с экрана не чаще, чем немецкая и французская. Героиня картины Ольга (вероятно, самая сложная роль в карьере Юлии Высоцкой) — эмигрантка-аристократка из России, живущая в Париже и спасающая еврейских детей во время войны.
| Исторический, Драма |
| 16+ |
| Андрей Кончаловский |
| 8 сентября 2016 |
| 19 января 2017 |
| 2 часа 6 минут |
| konchalovsky.ru |
Другие фильмы Андрея Кончаловского
Участники
Читайте также
Рекомендации для вас
Популярно сейчас
Как вам фильм?
Рецензия Афиши
В 1942 году в Париже Ольгу (Юлия Высоцкая), русскую эмигрантку, вышедшую замуж за князя и работающую в журнале Vogue, ловит полиция: она сотрудничала с Сопротивлением и во время облавы на евреев пыталась спасти двух детей. Ее делом в префектуре занимается усатый коллаборационист (Филипп Дюкен), озабоченный тем, как между допросами сводить жену и сына в цирк. В результате некоторых событий Ольгу увозят в концлагерь.
Тем временем в Германии молодой аристократ Хельмут (Кристиан Клаусс), славист и романтик, вместо диссертации про Чехова делает карьеру в СС, привлекает внимание рейхсфюрера Гиммлера (Виктор Сухоруков) и получает ответственное задание: проинспектировать лагеря смерти на предмет коррупции.
После катастрофы «Щелкунчика» Андрей Кончаловский, которому вскоре 80, в очередной раз переформатировал свою кинокарьеру, вернувшись к интимным и относительно недорогим авторским фильмам космополитического европейского толка, наверняка к собственному удовольствию и к радости небольшой, может быть, но ценной аудитории (два подряд «Серебряных льва» в Венеции). Квазидокументальные «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» про русскую глубинку перекликались — робко и, вероятно, ненамеренно — с актуальными трендами окраинного арт-кино. «Рай» — это, конечно, другая история: фильм, обращенный в прошлое не только тематически, но и стилистически, пытающийся, впрочем, найти собственную уникальную перспективу.
Центральный формальный трюк состоит в том, что три (скорее два с половиной) главных героя регулярно комментируют и объясняют происходящее, глядя в камеру на невидимого собеседника, о природе которого можно догадаться довольно быстро, хотя раскрывается она лишь в самом конце. Любопытно, что родственный замысел использовал Джузеппе Торнаторе в фильме «Простая формальность», который Кончаловский, скорее всего, видел, поскольку в знаменитом каннском конкурсе-94 его «Курочка Ряба» вместе с «Формальностью» (и конечно, «Утомленными солнцем») проиграли «Криминальному чтиву».
Другие фигуры, с которыми Кончаловский где-то перемигивается, а где-то полемизирует, тоже в первую очередь итальянские — Лукино Висконти, Лилиана Кавани. Но то, что однажды выглядело радикальным и провокационным, сегодня оказывается вполне невинным, гуманистическим. Неслучайно критики, и доброжелательные, и не очень, хором хвалят режиссера — что может быть обиднее — за «благие намерения». И дело не в том, что темы холокоста, нацизма, коллаборационизма стали менее горячими, чем полвека назад (это, в общем, не так), а в выборе Кончаловского, и драматургическом, и эстетическом.
«Рай» снят в изумительно красивом контрастном ч/б и демонстрируется в классическом формате 4:3, который усиливает клаустрофобию кабинетов и бараков. Александр Симонов, оператор позднего Балабанова и «Почтальона Тряпицына», не снимает камеру со штатива — зачастую она, облюбовав себе какой-нибудь угол, просто держит общий план помещения, почти как «камеры наблюдения» в «Почтальоне», — и отыгрывается на сложном, изысканном освещении.
Однако этот нарочитый аскетизм, граничащий с манерностью, не оголяет страсти, которые бушуют на экране (они не бушуют), а аккуратно их придушивает, заменяя эмоцию рефлексией, а сопереживание дистанцией. Когда уже глубоко во второй половине картины происходит встреча героев, к которой нас готовили больше часа, вдруг выясняется, что им совершенно нечего друг другу сказать, кроме «пойди прими душ и ложись в постель»: все, что можно, они уже сказали в камеру. Театральная, мелодраматическая манера игры, свойственная Высоцкой, как-то работает — во всяком случае, на замысел — в сценах «интервью», но в обычной части фильма порой выглядит почти пародийно («Vous allez me torturer?» («Пытать будете?»), — с вызовом интересуется княгиня у жандарма, элегантно закидывая ногу на ногу). Во многих диалогах слишком ясно слышно, что они написаны в далеком будущем. «Лагерь хорош тем, что вы можете удовлетворить здесь любой свой каприз», — сообщает ревизору нелюдь-комендант, поглаживая овчарку. «А что если немцы под Сталинградом не справятся, что тогда?» — волнуются парижские коллаборационисты. Не говоря уже, например, о страннейшей сюрреалистической сцене в кабинете Гиммлера, которая составила бы честь многим фильмам, но, пожалуй, не этому.
Немецкий актер вполне хорош, но конфликты, разрывающие его героя, носят запутанный и даже несколько припадочный характер. И его очарованность Гитлером, и его любовь к Чехову (дорогой автору мотив, с которым он поэтому явно пережимает), и антисемитизм, и сентиментальность, и мечты о нацистском рае, и позднейшее прозрение — связанное, кажется, не с тем, что в печах сжигают людей, а с тем, что даже на этом деле кто-то умудряется воровать, — даны через запятую, без неумолимой внутренней логики. Мы хорошо знаем этот миф — и сами можем что-нибудь дофантазировать и про сумрачный германский дух, и про банальность зла, — но в этом Хельмуте не чувствуется никакой правды, одна литература. Любое его действие, вплоть до физических отправлений, рискует обернуться метафорой: вышел пописать — из тумана выступают призраки убитых, встретился с Гиммлером — затошнило, открыл форточку — несет трупным ветром, полез на чердак за детскими вещами — там оловянные солдатики. О нем сказано так много и так красиво, что в итоге не сказано толком ничего. Как, в общем-то, и о героине, чей большой финальный жест если и понятен, то скорее в контексте ее объяснений, чем того, что мы видим собственными глазами на экране. Кончаловский, впрочем, напоследок напоминает, что мы не единственный и не главный зритель этих жизней, а значит, очевидно, и его фильма.
Отзывы
Посмотрела фильм в день премьеры поздно вечером и до сих пор нахожусь под огромным впечатлением… даже не знаю, с чего начать писать отзыв об этом фильме…
Во-первых, конечно, игра актеров – она великолепна. У всех.
Юлия Высоцкая – очень мощная актриса. В фильме перед нами предстает молодая женщина из аристократической русской семьи, воспитывавшаяся во Франции, привыкшая к роскоши и бонвивантсву (казалось бы – так и должно быть), но, и, одновременно – настоящая женщина со всеми своими слабостями. В начале фильма она говорит о том, что не переносит боли, очень ее боится – даже если бы на нее замахнулся офицер СС, ей от этого уже было бы нестерпимо больно и страшно. Далее, по мере ее рассказа, говоря о жизни в лагере, она не описывает все ужасы заключенных, совершено бесчеловечных по своей сути, она как-то, на первый бы взгляд буднично, рассказывает о том, что со временем этой боли и этого ужаса уже и не чувствуешь: только смотришь себе под ноги, все время прямо. Постоянно думаешь о еде, и «Господи, как мало надо человеку, чтобы из животного вновь превратиться в человека – только поесть… потом начинаешь думать о губной помаде». Женщина, которая, совершая героические поступки – спасает еврейских детей (из-за этого попадая в лагерь), потом прячет их у себя в бараке, ну и конечно, финал – идет в камеру – она это делает как-то интуитивно, такова ее природа. Не дословное цитирование: «Почему, чтобы сделать добро, людям надо сделать какое-то усилие над собой, необходим какой-то толчок, а зло люди делают без всякой помощи?». И эта реплика не кажется (как могла бы, - точнее – как бы мог ее преподнести режиссер) слишком пафосной: такое мудрое изречение, и все как-то просто. Может, в ней и была внутренняя борьба (точнее, не борьба, просто свойственные человеку противоречия): с одной стороны, она лезет в драку за то, чтобы снять ботинки с только что умершей женщины, а с другой – совершает героические поступки.
Кристиан Клаус – возможно, напишу покажущейся многим кощунственную вещь, но он в себя влюбляет. Необыкновенно красивый молодой человек (хотя красота в нем – совершенно не первостепенный элемент), аристократ в полном смысле этого слова, интеллектуал. Опять напишу нечто ужасное - он благороден, он чист в своих мыслях, порывах, он даже наивен. Великолепная игра актера (мне кажется, это даже не игра – этот человек такой по своей сути) – такой лучистый взгляд (когда он говорит о его чувствах к Ольге) нельзя сыграть – он такой по своей сути – светлый. Ни разу ни одного фильма не видела, в котором офицер СС был бы показан в таком свете – да и вообще – вся эта ужасная машина - «фашизм». Спасибо огромное режиссеру, что он так все преподнес – да, и среди фашистов были благородные люди: я оцениваю это так. Да, они, совершая не поддающемуся описанию зверства, могли быть благородны - точнее, убеждены в том, что они благородны: они просто были не в своем уме, зомбированы. И именно таким вот благородным и чистым по своей сути мальчикам из приличных семей и забивали головы – потому что такие мальчики могут жить за какую-то идею (Хельмут сам признается, что если бы он жил в России, то стал бы коммунистом) - главное – не твоя собственная жизнь, а жизнь «высших людей», «сверхчеловеков», ради этого рая на Земле – места, где художники будут беспрепятственно ездить по Мекке мирового искусства – Италии, где будут жить исключительно образованные, «высшие», свободные от «низших» примесей крови люди, целые народы – это все для них рай. И Хельмут в это поверил. Казалось бы абсурдным – как человек, обожающий Чехова и Брамса, может в это верить? Как раз и может, потому что такие люди наиболее восприимчивы. Они просто были не в себе, это был массовый психоз – невозможно это всего объяснить. Что остается после того, как вся эта иллюзия рассыпается (а вместе с ней рушится и весь твой мир)? Для слабых духом (как друг Хельмута) – кокаин с героином, помешательство, для таких, как Хельмут – сделать все для спасения любимой женщины, самому закурить последнюю сигарету и с честью ждать конца.
Во-вторых, хочется сказать спасибо Кончаловскому. Огромное спасибо. Спасибо за то, что он, не показывая непосредственно эти ужасы – наваленные друг на друга трупы людей, и все то непостижимое для современного человека, что еще было (О, ужас!!!) в концлагерях, режиссер показал это в не менее острой манере – вот лагерницы сортируют то, что осталось от людей – груды очков, плошек, ботинок. На фото были показаны трупы, но также и фото, на котором совсем мальчик – немецкий солдат – полулежит в окопе с огромный искривленным от ужаса ртом – то ли он рыдает, то ли воет. А рядом с ним - более опытный солдат – старается привести этого мальчика в «боевой настрой». И слова, которые говорит герой Якоба Диля (браво за игру!), переворачивая фотографию обратной стороной: «Если я останусь жив, то покажу это своему племяннику лет через десять».
Кончаловский снял фильм не про войну. Кончаловский снял фильм про человека, про любовь к человеку, про любовь к настоящему искусству, про вечные ценности. И после просмотра этого фильма не уходишь с очень тяжелым осадком и чувством безысходности (как у меня было после просмотра «Сына Саула»), а наоборот – выходишь измотанным душевно, но просветленным. Спасибо за такое отечественное кино.
Складывается ощущение, что все положительные рецензии написаны друзьями Высоцкой и Кончаловского. Граждане п оберегите свои сбережения. Этот фильм не достоин просмотра на широком экране. Ходил смотреть его в Люксор, сидел в надежде чего то увидеть, но нет ,не дождался. Нет я не циник, я чту память миллионов погибших евреев от рук СС , но уважаемый Кончаловский я разочарован даже индийские режиссеры на такой ПОЧВЕ могли бы снять лучше.
РАЙ - одно из самых больших разочарований. Можно много написать, разложить по полочкам, но даже не хочется тратить время и усилий, достаточно сказать одно - НЕ ВЕРЮ, ни единому кадру.
еле досидел до конца фильма, неудачная попытка снять авторское кино :(
