1919 год. Андрею Некрасову, вступившему добровольцем в Красную армию, командир полка поручает взять трофейную кинокамеру и заняться аэросъемкой местности. В помощники ему назначают бывшего командира роты Ивана Корякина, разжалованного в рядовые за самосуд над предателем.
Исторический, Драма, Военный |
0+ |
Евгений Карелов |
1 января 1968 |
1 января 1968 |
1 час 33 минуты |
Два классово насупленных друг на друга червонных бойца (Янковский и Быков) летят фотографировать с воздуха перекопские укрепления Врангеля. Пуля-дура движется им навстречу.
В дни съемок «Товарищей» читающая Россия грезила прекрасной «аустерлицкой» смертью на той далекой, на Гражданской. Неважно, с чьей стороны: полувековой срок давности стер антагонистическую ярость национальной усобицы в пользу романтики боя и языка батарей. В 68-м Гражданка впервые на экране предстала тем, чем была: бесстыжей свистопляской свинца, чумных попоек, хуторских самостийностей и скоротечных самосудов своих над своими, усмиренной великим двуединством разночинного Разума и пролетарского Чувства. В одну тележку с трофейной кинокамерой впрягла мамка-революция обе две крайности русского бунта — беззаветного поповича и заполошного жестянщика, флегму и пожар, глаз-ватерпас и глотку-кашалотку. Сквозь чад, гам и взаимоподозрения прошла их дружба к последнему утесу четырехлетней бойни, с которого клином уходили по воде прижатые к морю двенадцать белых гвардейцев. Втихомолку напоследок оспорив Блока, авторы вернули господам офицерам их терновый венец, а фильму, снятому к 50-летию Красной армии, — бесклассовую объективность справедливых потомков.
Историко-сатирический фильм "Служили два товарища"- это выдающийся кинодокумент, в котором разоблачается нацистский миф о гражданской (революционно-освободительной) войне и культы героев-фронтовиков (жандармских поручиков-комиссаров) с их "цветными" верховыми главнокомандующими, которыми были лагерные каратели, выполнявшие феодальный заказ колониальной реакции. В самом начале остроумно и символично демонстрируется горькая суть фронтового быта за колючей проволокой, когда командир взвода останавливает атаку как режиссер - съемочный процесс, согласно приказу из штаба контрразведки. В самом рассказе о выполнении зеком-пленным опасного нелепого задания по организации фотоснимков с воздуха боевых позиций в тылу противника, о которых "красным" командирам все заранее известно, в результате чего пленка оказывается засвечена, а сам кинооператор погибает, оставив как память о себе лишь парадные кадры с марширующими ряженными черносотенцами, содержатся подлинные факты об уничтожении фашистской хунтой компрометирующих их вещдоков и свидетелей-участников их военно-преступных акций. Любопытны эпизоды, где переодетые в крепостных солдат урки-анархисты,охраняющие казачье начальство, смеются над казарменно-таборным рекрутом, у которого мишень-заплата на штанах. А комично-пародийный командир полка с галицийским говором аля буденный махно требует от киносъемщика, отправленного на операцию в сопровождении штабного агента эффектных впечатляющих снимков (постановочной хроники) под видом получения точных секретных разведанных. Авторы которых были в итоге расстреляны как "предатели" своими же, а в полит-мифологию вошли только голливудские шоу-постановки. Образ паскудного хитрого денщика-комиссара Карякина, приставленного к благородному "сыну своих родителей" Некрасову (Генриху Шварцкопфу из фильма "Щит и Меч". вышедшего в тот же год) - один из самых интересных и глубоких персонажей картины, в действиях и словах которых раскрываются детали "героических подвигов на полях сражений", и полицейско-десантных спец-операций. Фраза боевого командира-штрафника про гибель всего его полка ( в бессмысленном фантастическом проходе через сивашское болото, куда загнали крестьянских призывников комиссары-полицаи) и кадры со стреляющими в сторону (добивающими раненных гулаговских бойцов) белогвардейцами, стоящими по колено в речной воде, являются одними из самых красноречивых по смысловому посылу эпизодами этой исторической драмы. В сюжетную линию с крымскими уголовно-бордельными приключениями свихнувшегося на чекистском терроре Бонапарта-Брусенцова (Колчака-Корнилова), которого спасает от трибунала его балагурный приятель-подельник атаман-комдив Врангель-Краснов, искусно вплетены фрагменты судеб разных людей, бывших участниками реальных трагических событий. В эпизодах, где переодетые в коммунистических командиров барон и поручик сбегают с места военного преступления, а полковник Васильчиков упоминает по телефону фамилию одного из членов белого штаба Литовского-Губаревича (командарма-шпиона Уборевича), намекается на подлинную суть советских офицеров-ветеранов, которые щеголяли своими революционно-боевыми наградами и партийно-классовыми привилегиями. Символично, что сбежавший с лагеря герой стреляет в другого героя, а затем погибает на пароходе от "самоубийственного" выстрела. И это не романтическая патетика, а конкретный случай, свидетельствующий о том, что все. кто смели наказывать юнкерских карателей "интервентов" с их монархистскими-нацистскими бандами, подвергались уничтожению.