Театр в Санкт-Петербурге

Интерьерный театр

Спектакль тогда ложится на душу, когда происходящее на сцене созвучно или же наоборот звучит резким диссонансом настроению зрителя.
В тот вечер в Интерьерном театре на Невском проспекте давали «Каменного гостя» Пушкина.
И я нисколько не пожалела о том, что мне довелось увидеть.
Камерный зал и небольшое количество зрительских мест создали трогательную атмосферу, когда стараешься дышать очень тихо, чтобы не нарушить некую сопричастность истории, которая в прямом смысле разворачивается у тебя на глазах.
Очень понравились декорации. Каждая сцена представлена в отдельном интерьере, которые художник смог вписать в сравнительно небольшое пространство сцены. Полагаю, это было нелегко, и тем не менее, зритель отчетливо видел перед собой и монастырскую стену с калиткой, и роскошную гостиную Лауры, и склеп, где молилась Анна, и ее апартаменты, где происходило объяснение чувств главных героев.
Итак, окрестности Мадрида…
Обаятельный Дон Гуан, которому веришь с первого взгляда, и не мене обаятельный и весьма хозяйственный Липорелло, ответственный в этой парочке за здравый смысл. Однако, глас рассудка никто не слушает, иначе не было бы истории.
Невероятно хороша Лаура. Мне сложно представить, как можно сыграть актрису, но Лаура была очень убедительна, а ее пение вызвало восторг не только у героев-поклонников, но и у меня. Изящная, кокетливая, красивая, раскованная и сильная – противоположность добродетельной Анне, Лаура переживает свою трагедию, поскольку она еще любит Дона Гуана, в то время, как он ее – уже нет. Радость встречи, вспыхнувшая страсть с горьковатым привкусом понимания, что он уже не ее, но жизнь продолжается – такой для меня предстала Лаура. Сильный и очень привлекательный образ.
Гуану удается все, к чему он стремится. Добившись свидания у Донны Анны, он обращается к каменной статуе командора, приглашая его постоять на часах во время их встречи. Голос Липорелло снова остается не услышанным, однако именно здесь и происходит нечто удивительное и зловещее, что неприятно царапает уверенность, что все и дальше у Гуана сложится прекрасно, - статуя кивает, соглашаясь на приглашение. Липорелло приходит в ужас, самому Гуано тоже становится не по себе, однако не ему отступать. Этот ответ командора словно знак, что Гуан переступил некую черту, заглянул за край, за что ему предъявлен счет, уплаты которого не избежать. Ведь счет ему предъявила сама Смерть.
Персонаж Смерти, периодически возникающий в той или иной сцене, поначалу вызывает улыбку. Она мелькает то тут, то там, в прямом смысле гремя костями и пританцовывая, однако именно в этой сцене, резко поворачивая голову на приглашение Гуана, она в самом деле вызывает ужас. Потому что здесь Смерть первый раз обратила свое внимание непосредственно на героя. И становится ясно, что Смерть бродила здесь неспроста, она все время находилась рядом с Гуаном, но словно слепая не могла нащупать, пока он не произнес заветные слова. И здесь ее взгляд прояснился.
После такого сильного впечатления несколько меркнет сцена разговора Гуана и Анны, потому что я как зритель уже чувствую, что счастья у героев не будет, какими бы сильными не были их чувства.
Постскриптум. Донна Анна, пережившая несколько ударов судьбы (смерть супруга, любовь к Гуану, его признание в том, что именно он убил командора на дуэли, и уход самого Гуана), выпускает на волю всю свою боль. На сцене мелькают образы, слова героев, которые произносят другие герои, звук каменных шагов командора, танцы и песни, - все это создает иллюзию полного смешения реальности, и при этом переосмысления. Ведь каждый герой пережил свою трагедию, маленькую или большую.
Донна Анна обращается к небесам. У актрисы, исполнявшей роль Анны, прекрасный голос, она поет на испанском языке. Поет так, что перевод совершенно неважен, все понятно на уровне эмоций. Хотя лично мне показалось, что эффект был бы сильнее, если бы это была не песня, а что-то на уровне крика. Я совершенно не знаю испанского, и мне казалось, что Анна спрашивает у неба, почему ей досталось столько потерь.

За сменой масок, сцен и костюмов скрывается калейдоскоп петербургских тайн и легенд. Странные истории города разворачиваются в небольших сменяющих друг друга сценах, оставляя зрителя в неведении – вымышленные эти истории или нет? Действия, происходящие на сцене, походят на карнавальную венецианскую мистерию, и подаются подобно сменяющим друг друга сложным блюдам искушенной в вопросах театральной гастрономии публике.
Если гостям города или его жителям сложно проникнуться духом Петербурга, капризным и своеобразным, для укрепления впечатления о городе достаточно сходить на этот спектакль, и то, что раньше казалось навязчивой идеей или еле уловимым ощущением утвердится в вашем восприятии. Опасная, магическая и затягивающая атмосфера Петербурга действительно существует. До сих пор.
В нескольких сценах спектакля удалось воссоздать дух города, пусть эти сцены и не связаны друг с другом сюжетной линией. Восприятие, конечно, усилилось бы от обволакивающего звука, идущего из разных источников. Отдельно стоит сказать о костюмах, представляющих гордость Интерьерного театра – неповторимые образы Петербурга, воплощенные в одежде и порой прикрывающие недостаток актерской экспрессии. Странно видеть перед собой разговаривающий дворец или поющую башню, которые на время рушат представления о масштабе и создают свое пространство.
Несмотря на отсутствие смысловой связи между эпизодами образ Петербурга, противоречивый и прекрасный, остается в воображении зрителя. Возможно, дополнив этот образ еще несколькими масками, создателям спектакля удалось бы воссоздать полную карту исторического колорита Северной Венеции.