Спектакль

Смерть Тарелкина

Это очень и очень плохая постановка, странная, глупая и бессмысленная. После первого отделения оставаться нет и малейшего желания, люди бегут с действа толпами и плюются, жалея о потраченнном времени.

Чиновник Тарелкин, погрязший по самое горло в долгах и истерзанный вконец кредиторами, в один прекрасный день решает прекратить раз и навсегда все это мучение и покончить ....с жизнью. Да и случай как раз выдался подходящий: только что отдал Богу душу сосед по квартире - надворный советник Сил Силыч Копылов, у которого никого и ничего нет, а самое главное, конечно, долгов. Вот и прекрасно, вот и здорово!
Покойным теперь будет не безвинный Копылов, а должник Тарелкин. Ведь с покойника денег не возьмешь, как говорится: "На нет и суда нет", нет человека, нет и состава преступления и долгов тоже нет. К тому же в руках Кандида Касторовича "интимнейшая переписка" начальника Варравина, с которого он, "поместившись в безопасном месте" планирует через годик -другой (после того, как дело немного уляжется) сорвать приличный куш, шантажируя интереснейшими фактами взяточничества его высокопревосходительства.
Остается всего лишь публично разыграть собственную смерть и похоронить товарища Тарелкина под всеобщее улюлюканье. Вот и гроб уже готов, в него Тарелкин кладёт ватную куклу в собственном мундире, служанка Мавруша туда же помещает тухлую рыбу (режиссер Семен Серзин рыбе отводит отдельное место в спектакле, она у него пусть и немая, но при всем при этом полноценный персонаж в количестве трех человек), и похороны, не успев начаться, "скоропостижно" заканчиваются из-за невыносимой вони из гроба. И вроде все идет по плану чиновника Тарелкина, но... из полицейской части является подчинённый квартального надзирателя Расплюева мушкатер Качала с бумагами, в которых ясно сказано, что надворный советник Сила Силыч Копылов скончался. Кто же тогда сейчас со всеми разговаривает? Кто этот человек с зубами и волосами Копылова, но так странно похожий на Тарелкина?

Серзин из черной комедии Сухово-Кобылина делает ни много ни мало цирк-шапито с трагическим повседневным концом. Если сам автор жалеет своего отчаянного хитроумного героя, давая ему еще один шанс на (возможно) нормальную жизнь, то молодой режиссер безжалостно подписывает ему смертный приговор, вероятно, полагая, что все лучшее, конечно, позади, а будущее известно и обречено.

И чтобы зритель даже не смел усомниться в этом, он дает ему в самом начале шпрехшталмейстера, легко и непринужденного управляющего судьбой - индюшкой, мол, за плохую игру придется платить головой, и ни чеснок, ни святая вода не помогут.

"Смерть Тарелкина" Семена Серзина - это два разных спектакля. Два абсолютно непохожих ни в чем акта, где первый сродни страшному сну, а второй и есть страшный сон, но только наяву. Бывалые артисты - клоуны умело разыгрывают похороны чиновника Тарелкина, собирая на них деньги из зала, потихоньку перекочевывают во второй акт, одеваясь в привычные глазу костюмы рядовых полицейских. И если в первой части дух смерти просто летал над головами, то во второй он стал более чем осязаем. Вот она родная, ментовка, а вот привычные глазу меры допроса с пристрастием. И вроде написано в программке комедия (пусть даже и черная), а почему-то при просмотре ни разу не смешно, а с точностью до наоборот - как-то опасливо.

Вот и ответ на вопрос: "Зачем Серзину понадобилась "Смерть Тарелкина" спустя почти 200 лет?!" вырисовывается.

Несмотря на то, что год за окном 2018, а не 1869, для нас, для русских людей, ничего принципиально не поменялось. И пусть на стенах висит портрет президента Путина, а не царя Александра II, по-прежнему, в нашем обществе царит беспредел в правоохранительных органах, воровство и взяточничество, а бумага все еще важнее человека. Страшно...и, прежде всего, от такой стабильности в системе.

Спектакль «Смерть Тарелкина» смотрел в Новосибирском театре "Красный факел" как 3_ий спектакль трилогии. В наше время сжатых объемов обмена информации развернутые картины вызывают напряжение тем более, что они негативного характера, что для людей, настроенных на развлекуху, а не на интеллектуальное восприятие жизни производит гнетущее, отталкивающее впечатление и непонимание сути произведения. Это в некотором смысле минус, более условный потому, что для таких людей все, что им не нравится отметается ими как "бред" и "демагогия". Использование в спектакле проекционной техники - мощный ресурс, позволяющий ставить очень сильные акценты, но которым надо пользоваться осторожно чтобы не сбивать впечатления зрителей от непосредственного функционирования актеров живой сцены. Спектакль затрагивает очень актуальные проблемы до философской глубины и на сегодняшнее время является очень важным для общества. Однако, для общества фиксация, разработка существующих проблем, даже каких-то углубленных их причин, уже мало и требуются предложения вариантов их решения, а это существенно труднее, так как реальные варианты скомпрометированы прямолинейностью реализации и прессингом эгоизма врагов и ущербных. В целом хочется выразить творцам уважение и признательность решением взяться за предложенные проблемы и пожелания в совершенстве, расширении этого пути не только в раскрытии, но и решения их не смотря на замеченные трудности, а зрителям - кроме стремления к эмоциональному, еще и к интеллектуальному развитию.