Спектакль

Пикник с Алисой

Рост количества моноспектаклей в городской афише свидетельствует о двух взаимосвязанных вещах: о переизбытке невостребованных актерских сил и дефиците режиссерских. Моноспектакль — альтернатива, с одной стороны, актерскому простою, с другой, мучительной зависимости от деспотизма режиссера. Проблема только в том, что в девяти случаях из десяти самостоятельные действия актеров приводят к провалу. Случай дебютантки Алены Барковой — тот, что бывает один на десять, счастливый.

Еще в Театральной академии Баркова решительно отказалась готовить к зачету по сценической речи отрывок из «Униженных и оскорбленных» и настояла на «Алисе в Стране чудес» — надо отдать должное профессору академии Юрию Васильеву, который не стал настаивать на Достоевском, но и не оставил студентку наедине с Кэрроллом. Возник сначала дипломный спектакль «Пикник с Алисой», а потом и репертуарный, на малой сцене Театра Ленсовета. Где действие разжилось простенькими декорациями: указателями на английском по всей лестнице, ведущей на малую сцену (игра, таким образом, начинается практически с порога), и картой Лондона вместо задника, а сама актриса — красным в темную клетку костюмом (юбка плюс жилетка), такой же расцветки зонтиком и пледом; серьезная дама-экскурсовод ведет туристов по Лондону. Объясняет, где жестами, где по-английски, что если встать на Пиккадилли спиной к Гайд-парку, то Национальная галерея будет почти прямо по курсу, Британский музей слева, а Биг-Бен сильно правее. Зрители разом оказываются внутри действия и обеспечивают актрисе как минимум полсотни партнеров на выбор (хотя с ними не проще, чем провести прием во дворце, если никогда прежде этого не делал). Чутье молодой актрисы работает отменно: она точно знает, на кого из зрителей достаточно взглянуть, чтобы он начал ловить каждое ее слово, а кого можно с неотразимой английской улыбкой всю дорогу призывать на помощь, прося открыть разные емкости — от бутылки orange juice до баночки с шоколадом. Сами по себе эти приемчики вряд ли сработали бы, если б умница Алена Баркова не играла при этом простую и понятную, фактически автобиографическую историю (до театрального института Баркова успела окончить университет, выучить три языка, почитать студентам курсы «Мастерство публичной речи» и «Религии североамериканских народов» и поводить туристов из англо- и франкофонных стран по Юсуповскому дворцу; кроме североамериканских религий, пожалуй, следы этих прежних ее занятий нетрудно заметить в «Пикнике») про правильного взрослого человека, внутри которого время от времени взрывается бесцеремонный и непредсказуемый подросток.

Стоит очкастой даме, знающей и, главное, исполняющей все-все правила этикета, приземлиться на плед в условном Гайд-парке, молвить последнее экскурсоводческое словечко об «our national pride Alice», как она превращается в девчонку, с которой не постыдился бы сидеть за одной партой любой сегодняшний хулиган: она говорит что думает, повсюду сует свой нос и хоть и не использует нецензурной лексики, но интонации исключительно дворовые. А еще рассказывает презабавные анекдоты. Что ни в коем случае нельзя признать непедагогичным: молодые люди, просидев пару часов в зале, неизбежно поверят, что зануда в образе школьной учительницы вполне может быть «свой человек».