Фильм

Третья Мещанская

«Третья Мещанская» — фильм из небытия. Вроде и время уже не советское, чтобы клеймить картину Абрама Роома за безнравственность, а все равно в своем большинстве люди так и не знают о чуде немого кино. Все им кажется, что ничего без слов и цвета передать нельзя, да как говаривала Кира Муратова, в черно-белой палитре легче работать, можно любую подделку за шедевр выдать и зрителей обмануть. Ан нет, можно передать очень много, да еще и как, не оторваться.

«Третья Мещанская» как еще один шедевр, сегодня, пожалуй, уже документальный, раскрывает особенности одного из самых странных времен Отечества, когда Сталин еще улыбался, Троцкого выгнали, заветы Владимира Ильича и новую экономическую политику не забыли. Те самые пять-шесть лет между Гражданской войной и коллективизацией, когда отстраивалась Москва и пролетариат был весьма свободен как в действиях, так и в суждениях. Абрам Роом, воспользовавшись редкой возможностью, выдал правду-матку о мещанской деградации бывших крестьян и рабочих, которым уже не особо-то и требовалась идеология, а партсобрания можно было отдать на откуп амбициозным политическим активистам и строить свое личное счастье. Мозги пока всеобщим счастьем СССР промыли не до конца. Отсюда и складывается впечатление, что «Третья Мещанская»- лента дореволюционная, ибо уж слишком фривольную тему затронули режиссеры. Ни много, ни мало любовь втроем, не по-французски, правда, а по-советски, когда солдатскую дружбу никакая баба не разрушит.

Все необычно в этом фильме для современного человека, воспитанного на школьных учебниках истории и увещиваниях родителей, выросших после Второй Мировой и упрямо твердящих «секса в Советах не было». Перво-наперво, поражает та легкостью, с какой Людмила Николаевна рокирует как в шашках мужчин в своей постели. Это уже не та деревенская труженица крепостных времен, забитая и замученная, и не та швея, за копейки трудящаяся на злых капиталистов. В роли этакой эмансипе в гражданском браке, но помнящей о заветах «Домостроя», она робко подает рогатому мужу варенье, и в то же время, твердо говорит, что его фронтовой товарищ останется. Когда фронтовой товарищ, осознает, что эта женщина уже его, расслабляется, забыв про облака и кино, Людмила Николаевна лихо сгоняет его обратно на диванчик, где до поры до времени ждал своей очереди рогатый муж, всеми силами пытающийся добиться ее внимания. Времена меняются, Большой Театр растет, а женщина уже делает выбор в пользу материнского одиночества, не желая больше оставаться на «вашей Мещанской». Пройдет немного времени, и время внутренней свободы прекратится, на ее смену и смену библейских заповедей, придут заветы социализма, и человек снова окажется в цепях морали, не буржазной-церковной правда, а пролетарской. Никто стыдливо и не вспомнит, про те времена, когда женщина должна была «дать» партийному товарищу, хотя о чем это я, о восемнадцатом годе… В любом случае, в России женщина отстояла свое равноправие.

В этом лихом фильме нет коммунистических строек. Все внимание Роом уделил бытовым мелочам, за что его картину окрестили «первой бытовой» и даже раскритиковали. Помимо трех главных героев, дворника и кота, быту отводится едва ли не ведущая партия. Полное погружение в то время, когда мылись под самоваром. Естественно, быт несет смысловую нагрузку, раскрывая обмиращание людей того периода, но спустя много лет приобретает еще одно историческое значение, становясь окошком для современников.

Как комедия и драма, «Третья Мещанская» удивляет своей тонкостью (еще бы — вроде как взято с жизненного фельетона) и театральной продуманностью. Очень целомудренно Роом показывает как у героев происходит то, что происходит: как бубновый валет ложится на дамское сердце, как время замирает для влюбленной женщины несорванными листами календаря, как чай превращается в тот идол мещанства, которое клеймят создатели, а музыка из легкой дорожной, внушающей соцоптимизм, превращается в трагичный опус «любовного треугольника» и частных клиник, где делают аборты.

Меня фильм очень впечатлил и порадовал, как своей темой, так и подачей. Жалко, что такую талантливую работу повсеместно забыли.

Печальная судьба женщины

Того, что кино немое, не замечаешь. Кажется, молчанье в жизни этих людей длится вечно. Помятая одежда, грязные ботинки на диване, не обеспечивающие приватности шторки - таков мещанский быт. Простецкий муж с неизменной улыбкой веселит скучающую жену ленивым котом, ведь говорить им, точно, не о чем.

Унылая Люда, впервые услышав, что она хорошенькая, ступив на борт самолета и сходив в кино, с печалью отдается другому мужчине. Грустная ее голова утром так и ищет места приклониться и прижаться. Так мало ей надо для счастья. Володя храбрится, признаваясь Коле в связи с его женой. Казалось бы, вот он — внимательный друг молчаливой Люде!

То ли жалость, то ли вновь нахлынувшая тоска жены возвращают Колю в «семейное гнездышко». Ах, Люда, из двух зол выбирают меньшее, а не оба. Жизнь ее становится тяжелее вдвое. И изменить ее может только сама Люда, хоть над судьбой ее и властны двое мужчин. Нет более мужественных сцен решимости и табачного дыма.

Беременность женщины в доме становится сюрпризом для обоих "мужей", как они себя называют сами, хотя ни один не готов взять на себя ответственность за настоящее и будущее своей "жены". "Коля, кажется, мы с тобой подлецы", - фраза, закрывающая занавес в театре двух актеров.

Старая Москва и старые, но все такие же актуальные проблемы. Фильм смотрится на одном дыхании, которое остается тяжелым еще какое-то время по его окончании.

Удивительное дело - так снять немое кино, что после просмотра в голове крутятся звук и речь. Конечно это создание Роома - что сказать.
Удивительно то, что показана ситуация, которая сейчас то бы вызвала кучу агрессии и негодования у противников абортов и любых нестандартных взаимоотношений между людьми, а вот в то время - хотя, конечно, сложно сказать, что было тогда.
Визуальный ряд безупречный, актеры играют настолько сложные характеры, что поражаешься их правдивости.

Немой фильм, в котором никто не гримасничает и не выпучивает глаза, но говорят так громко, что слышно очень хорошо.

Получила настоящее удовольствие)