Спектакль в Санкт-Петербурге

Литургия Zero

« Литургия zero» - это театральная версия «Игрока» Достоевского, истории о нравственном падении молодого человека, о разрушении личности, о полном порабощении ее страстями. Алексей Иванович в исполнении молодой звезды Ленкома Антона Шагина – человек конченный, безнадежный, не способный возродиться к новой жизни. Об этом говорят все детали его внешнего облика – мешковатые потрепанные штаны, стоптанные ботинки, отсутствие носков. Воспаленные глаза, нервический взгляд, отрывистая речь – Шагин не пожалел внешних эмоциональных красок для своего персонажа. Он играет почти покойника, у которого остались лишь отблески, воспоминания о прежних чувствах, его сущность как язвой поражена одной страстью – страстью к игре. Если в «Игроке» Алексей Иванович разрушается постепенно, то в «Литургии zero» мы имеем перед собой главного героя в «последней стадии», совершенно разбитого и сломавшегося.
Пространство большой сцены оформлено одновременно и как город с питьевым фонтаном, и как игорный зал, где вся жизнь крутится по бесконечному кругу из цифр. Актеры «выезжают» к зрителю на плетеных креслах, имитирующих цифры на игровом столе. Кто они – уже никто, лишь остатки себя прежних.
Все – несчастливы, все глубоко порочны. Генерал – посмешище и погубитель близких, Полина – «оса», мучающая всех и себя. Даже бабушка, которая в первые минуты производит впечатление наиболее здорового человека в этой компании, проигрывается в пух и прах. Сцена ее игры на рулетке – наиболее острая по накалу во всем спектакле. «Ставь на zero!»,- кричит Эра Зиганшина в таком исступлении, что в пору вызывать карету скорой помощи или невольно зажмуриться от ужаса происходящего….
«Литургия zero» - это очередное обращение Александринского театра к классике (а что еще ставить в таком историческом месте?). Спектакль получился довольно ровный, традиции нарушают лишь редкие моменты – снятие трусов перед публикой мадмуазель Бланш и раздевание Полины. Героиня Александры Большаковой в конце спектакля проезжает в плетеном кресте абсолютно голая, демонстрируя полное разрушение душевного равновесия Полины. Вероятно, эти эротические моменты можно назвать спорными – можно было обойтись и без них, подчеркнуть детали менее острыми методами. Но я не буду осуждать постановщика –у Достоевского в «Игроке» происходит ровно то же самое.
Единственный серьезный минус спектакля –де Грие в исполнении Тихона Жизневского. Француз представлен полусумасшедшим нелепым дурачком, практически клоуном, вызывающим только чувство недоумения – почему подобная личность сумела овладеть не только имуществом генерала, но и сердцем Полины? Достоевский устами главного героя высмеивает любовь и преклонение русских перед французами, способными кружить голову только девицам домашнего воспитания, однако буффонада одного героя среди остальных «нормальных» выглядит инородно, ненатурально.
В целом, спектакль передает главное – дух произведения Достоевского. Сумасшествие, безволие, распад личности, безысходность – да, но не как единственный выход, а как урок всем, кто пришел в театр. И за это – спасибо.

Спектакль раскручивается как рулетка, достигая кульминации в сцене появления Бабушки – Эры Зиганшиной. Властная дама берет в свои руки не только судьбы родственников, но и зрительный зал, превращающийся в казино. Мгновенно возникшая страсть к игре захватывает всех. Выиграет? Проиграет? Когда на поклонах букет цветов достался не Эре Зиганшиной, а молодой актрисе, овации сбились с ритма. Небольшая роль стала лучшей в спектакле, и, пожалуй, одной из самых запоминающихся в театре.
После отъезда бабушки как будто бы все лишается смысла до второй кульминации – эмоционального любовного восторга и счастливого выигрыша Алексея Ивановича, неприкаянного, пластилинового в исполнении Антона Шагина. Наконец-то долгожданный успех и счастливый поворот судьбы, но снова «литургия Zero». Появление на сцене мальчика на велосипеде, Алексея Ивановича в детстве, как укор, царапающий душу ответственностью перед ним. Жизнь растрачена впустую.

Была на спектакле в прошлом году, но впечатление осталось и по настоящий момент! Отличный спектакль, смотрится на одном дыхании. Классическая, но злободневная тема представлена живо и современно.

"Литургия zero" на основной сцене Александринского театра по роману Ф.М.Достоевского "Игрок". Роман читал сто лет назад, помнил лишь то, что все играли в Баден-Бадене в рулетку, неминуемо проигрываясь в пух и прах. Роман очень автобиографичен - памятник босому Достоевскому установлен прямо в городе. Сам Фёдор Михайлович появляется на сцене в образе англичанина, мистера Астлея, который отчего-то все знает про обитателей маленького немецкого курорта.
Но гости Баден-Бадена приехали не ради целебных вод и чистого воздуха. Их влечет игра. Даже бабушка главной героини, на чью смерть надеется добрая половина действующих лиц, приехав из Москвы, не способна устоять против игры.
Что же так пленяет людей в игре? Чем так манит рулетка? Азарт, желание быстро разбогатеть, вера в свою счастливую звезду? Склонен ли человек по своей природе к риску? Кто-то скажет, что игра в рулетку это риск оправданный, ведь выиграть при удачном стечении обстоятельств можно огромные деньги. Но, к сожалению, герои спектакля В.Фокина не сумели схватить удачу за хвост. Игра разлагает их. Нравственное опустошение царит среди игроков. Преследуемые страстями, желаниями, слабостями, герои ищут скорейший способ их осуществить. Но для этого нужны деньги, а значит, необходимо играть. Примечательно, что все действующие персонажи кроме главного - Алексея Ивановича, смогли в итоге покинуть курорт, а какой-то момент отказавшись от своей идеи быстро разбогатеть. Алексей Иванович, совершенно опустившийся, выкупленный неизвестно кем из долговой тюрьмы, остается навеки прикован к рулетке. Она сломала его волю, сломала его жизнь.
Вращающиеся на сцене вокруг фонтана с питьевой водой кресла-лежаки напоминали мне надгробия. Здесь играл Де-Грие, здесь играл Генерал, здесь мог любить и быть любимым Алексей Иванович. Надгробия несбывшимся мечтам. Такое ощущение, что литургия пустоте, нулю, zero, логично перетекла в панихиду по нравственности и душам игроков.

В большом сером ротанговом кресле сидит человек. Явно в состоянии полного раздрая. К нему приходит посетитель, одетый с иголочки, элегантный англичанин. Так начинается и так же завершается спектакль "Литургия zero", выстраивается "арка". Все действие, которое происходит после вступления, ведет нас по затейливому и надрывному пути главного героя, открывая причину того, как он пришел к тому отчаянному положению, в каком мы застали его в первые минуты спектакля. Герой - игрок. Тот самый игрок из одноименного романа Федора Михайловича Достоевского. Это произведение сегодня актуально особенно, духовные ценности отходят даже не на второй план - на десятый. На первом - погоня за деньгами и потакание своим страстям. И пустота, безысходность, как неминуемый результат.
Игрока, учителя генеральских детей Алексея Ивановича, который находится на водах в вымышленном городке Рулетенбурге, играет замечательный московский актер из театра "Ленком" Антон Шагин. Зрителям он хорошо известен по роли Мэлса из фильма "Стиляги". В первой сцене он поразительно точно передает состояние своего героя через пластику ступней ног. Ноги босые и очень "говорящие". Глядя на них, отчетливо понимаешь, какую душевную ломку проходит герой. И в совсем отчаянный момент Шагин сворачивается в позе эмбриона в кресле, и словно отгораживается от зала (мира) босыми ступнями.
Несомненный пантомимический талант актера еще не раз проявляется в течение спектакля. Умение проживать боль своего персонажа и, одновременно, приемы гротеска - то, чем Антон Шагин обладает и не раз это доказывал. На полусогнутых ногах он быстро шагает по вращающемуся кругу и остается для зрителей на месте, неприкаянный,маленький по сравнению с огромными серыми креслами, в которых скрываются неизвестные, чужие ему люди.
Кресла располагаются по кругу вокруг серого многогранного постамента. В него вмонтированы краны, из которых набирают лечебную воду курортники. В сценах казино и непосредственно игры эта декорация становится образом рулетки, а в шарик, бегающий по кругу, превращается группа игроков. Если есть постамент - должен быть и памятник. И он появляется - это Крупье, слуга рулетки, на которого все игроки смотрят с надеждой. Его фигура высвечена ярчайшим светом, он не говорит, он поет оперным фальцетом. Он озвучивает приговор бесстрастно вращающегося круга с цифрами, его вердикт заставляет игроков либо ликовать, либо впадать в отчаяние. "Zerooooo" - вытягивает Крупье. Для выигравших - крупная удача. Для проигравших - пустота. Ноль...
Соблазняется обаянием Zero и богатая бабушка, приехавшая на воды. Все герои ждали ее смерти и вожделенного наследства. Но ее прибытие рушит все планы. Zero вновь побеждает, лишая бабушку значительной части ее состояния. Эра Зиганшина филигранно выстраивает образ своей героини. А момент , когда бабушка Зиганшиной молодеет на глазах после того, как выигрывает, поражает зрителя. Очень удачен сценический альянс Зиганшиной и Шагина, он органичен и искренен.
Генерал в исполнении Сергея Паршина, француз Де Грие Тихона Жизневского и Мадемуазель Бланш Олеси Соколовой карикатурны и неискренни, как и их показное подобострастие перед богатой бабушкой, так некстати передумавшей умирать.
Мечется от невозможности изменить свою жизнь любимая Алексея Ивановича Полина (Полина Теплякова). Придя к нему, в полубреду от предательства Де Грие, она скидывает с себе одежду, а учитель подхватывает ее на колени, укутывая тканью, и все подтыкает и подтыкает сползающие края, сжимая любимую в об'ятиях. И еще раз убеждается, что даже выиграв огромную сумму, он бессилен обрести счастье...
А англичанин мистер Астлей (Александр Лушин), тот самый одетый с иголочки, из пролога к спектаклю, всезнаюший, контролирующий любую ситуацию, словно крупье не в игорном доме, а в самой жизни. Он наблюдает и выносит вердикт. Именно он в финале заявляет Алексею Ивановичу, что он - человек конченый...
Украшает действие живой оркестр из семи музыкантов, которые периодически тоже вступают во взаимодействие с главными героями.

Смотрела и писала Ольга Нестерова