Спектакль в Москве

Цена

В театре им. Вл. Маяковского провели переоценку ценностей.



На Малой сцене театра им. Вл. Маяковского стулья свисают с потолка, а в зале нет свободных мест. Пятачок сцены укутан полупрозрачной пленкой (художник Владимир Арефьев), – защищен от пыли. Но пыль все равно есть – пыль обращенного во прах временем времени. Груда старой мебели, собранной в доме, обреченном на снос, – повод и символ этой истории. Новая мебель ждет своего часа в витринах, а эти вещи ожидают своей участи: и шкаф, и кровать, и арфа со сломанным резонатором, - грузны, старомодны, обветшалы. Вещи треснуты, дом идет на слом, да и «время вывихнуто»… Время в зале, как недавно подметили Сверху, «предгрозовое», время на сцене – после грозы, после «Великой депрессии». Гроза не освежила, разрушила дома и судьбы, планы и хребты.



«Цена» Артура Миллера - пьеса о двух братьях, которые, как в той детской загадке «через дорогу живут, а друг друга не видят». Объединенных родством их разъединил выбор: один - Виктор (Александр Андриенко) всю жизнь помогал отцу в ущерб своей карьере и мечтам о науке, другой – Уолтер (Виктор Запорожский) забыл об отце и сделал карьеру врача. Правильного выбора, кажется, не было изначально. Из двух зол - три исхода. Третий – Буриданов, летальный.



Как цена и товар стремятся к точке равновесия, так герои спектакля ищут равновесие душевное. Помочь в поисках призван человек, который всему и всем знает цену, оценщик Грегори Соломон (Ефим Байковский). В пьесе Артура Миллера нет случайностей, а потому Грегори действует как тот мудрый Соломон, у которого «Ты прав…. И ты прав… И ты тоже прав». Спектакль, как и пьеса, лишен категоричности, а потому, пока оценщик будет описывать вещи, зрителям представится возможность провести инвентаризацию иного рода.



«Маяковке» в этом сезоне 90, Грегори Соломону из «Цены» - почти 90. Столько же и его исполнителю. Но возраст в спектакле сказывается разве что на мебели. Да и та крепче крепкого. В театральной летописи Ефима Байковского уже есть роль Грегори Соломона, но нынешний спектакль, вне сомнения, – не «второй». Байковский следует фамилии своего персонажа и царствует на сцене как царь Соломон. Мудрствует и хохмит, но ведь «хохма» и переводится как «мудрость». Акробат в прошлом его герой изящно управляется с тростью, занимаясь по ходу действия виртуозной словесной эквилибристикой. Нет хуже оскорбления в его устах, чем сказанное в манере лукавой похвалы - «современный человек». Заговаривая с другими персонажами спектакля, он «заговаривает» их. И тянет, тянет время до объявления цены, вытягивая жилы из семьи Францев. Тянет их свободное время, продлевая свое. Свою жизнь.



Запертая в одной комнате история из прошлого и о прошлом. В ней все старо, но не устарело по сей день. Здесь с трудом сносят вечно новую жизнь за окном, которая сносит дома и возводит здания. Место для жизни не тождественно жилью, и это отлично понимает Виктор. Внешняя холодность и скованность, игра актера на одной ноте умышленны. Это «двойная игра»: внешняя сдержанность и внутренний надрыв. Продолжая предметный ряд спектакля, – Виктор – «вещь в себе». Несбывшееся и невысказанное похоронено в душе его персонажа, всю жизнь строившего свой Дом. Речь не о стенах и обстановке, а о том, что «не для продажи». Уют не тот, что от быта, но от бытия. То, что для Виктора – былое, то для его брата Уолтера – б./у..



Герои на фоне мебели уступают ей в крепости и основательности. Два брата – две философии. Один задумывается о цене поступка, другой готов достичь цели любой ценой. Один не умеет торговаться, другой выторговывает самую малость. Один знает, что есть то, чему нет цены, другой – то, что «в цене».



Мужскую драму разбавляет женское суетливое присутствие. Героиня Татьяны Аугшкап весь спектакль мечется, колготится, хлопочет. Ссорит и примиряет, спорит и соглашается, опровергает ею же опровергнутое. Образ этот прочтен режиссером отличным от других постановок пьесы образом. Если муж Эстер ловит спиритов прошлого, то ее более привлекает spiritus vini. Этот легкий допинг закрепляет на лице виновато-озорную улыбку – броню от неприятности жизни, ее неприятия. Суетная игривость и нарочитость маскируют еще одну драму, которых в спектакле и без того с избытком.



«Так поступают все!», - убеждает она мужа продать «вещное», пожертвовав «вечным». В отличие от других персонажей она не выбирает между прошлым и будущим, она – в настоящем. В распродажах и штамповке. «Я хочу ходить!» (в рестораны, кино и проч.), Ведь «Ходить куда-то НАДО!», - кричит Эстер Виктору, а тот убеждает ее, что жить в «сравнительной степени» (себя со всеми сравнивая), значит не жить вовсе.



«Цена» Леонида Хейфеца вызывает в памяти кинотеатральные ассоциации. Спектакль словно бы начинается диалогом из «Старого Нового года», где герой Петра Щербакова рассказывает про традицию Рима выбрасывать из окна старые вещи и даже мебель. «В Древнем Риме?», - уточняет герой Евгения Евстигнеева. «Почему ? В нашем!», - слышит в ответ. Завершается же спектакль в миноре, в тоне монолога Льва Дурова из «По семейным обстоятельствам»: «Малогабаритные квартиры, малогабаритные семьи, этак скоро и души станут малогабаритными… Вся семья собирается за большим столом. Где сейчас такие семьи? Я вас уже не спрашиваю — где такие столы?!»



Мебель, по словам оценщика, отдает «испанским якобизмом», стиль спектакля – чистый классицизм с его единством места, действия и времени, но как раз со временем герои не в ладу. «Люди не живут как жили», - выносит приговор прогресса и прогрессу Грегори Соломон. Если «ёкобизм» (так произносит Ефим Байковский) – чистая выдумка, то спектакль - чистая работа, без подделок, весьма распространенных сегодня актерских «подделок» и режиссерских «подделываний». Как в спектакле на четверых нет эпизодических лиц, так и вокруг лиц ничего лишнего. Только личное. У каждого из героев будет своя минута откровения, когда они, по очереди, присаживаясь в массивное кресло, будут оставаться наедине с собой. Не среди предметов мебели, но того, что прилагается к ним «в нагрузку». Среди воспоминаний.



«Захламленность» к финалу спектакля сменяется словом «уют». С ним простятся и герои, и зрители. Продано. Цена вопроса озвучена, а ответ на вопрос так и не найден. Вопрос же в отличие от рыночной ситуации, инфляции не подвержен. Он все тот же – о смысле жизни. А что до цены, то за «Цену» Леонида Хейфеца постоять стоит. В очереди в кассу театра. «Цена» качеству соответствует.

"Комсомольская правда" http://www.kp.ru/daily/25996/2924990/

Ефим Байковский просто великолепен в роли еврея- старьевщика! отличный 2,5 часовой спектакль, на котором просто отдыхаешь+ плюс тема очень злободневная и наверное вечная!
Скелеты в шкафах, недосказанности, семейные взаимноотношения, вопрос выбора самого человека, был ли он верен этот выбор или просто был сделан под призмой собственных иллюзий!
Посоветовала бы всем!

Может быть Маяковка начнет возрождаться в конце концов!!!

Великолепный спектакль, видели предпремьеру! Просто чудесно! За душу берет! Играют замечательно, все до единого артисты! И тема очень злободневная, мне кажется. На фоне современной беготни по пустякам здесь высвечивается то, что и составляет смысл жизни людей, как они его видят и стараются реализовать... Рекомендую всем. От 25 уверена, что понравится. Молодежи тоже, мне кажется, это все не чуждо. Спасибо всем участникам спектакля!

Дважды за последний месяц посещая театр Сатиры на Маяковской, я и в этот раз по ошибке приехал вместо Театра Маяковского - на ст метро Маяковскую. Злой и взмыленный опоздал на 15 минут на "Цену", но сюжет тут же захватил меня, заставил забыть казусы, улыбаться и расслабиться.

Эта постановка войдёт в тройку лучших в моём рейтинге за последние 5 лет: сюжет, актёры, задумка, декорации. Всё совершенно.

Во-первых, конечно, надо отметить Ефима Байковского (фото со спектакля), который в 85 лет (в моём случае) гениально и выразительно играет, и главное действие, главный юмор создаёт он. Я бы даже обобщил, что спектакль держится на нём. Потому что вторая часть проходит без него, и она сдаёт в интенсивности и теряет вовлечённость. Я ещё отдельно почитал о Байковском. Он играет с 1957 года. В Маяковке с 90-го. В отл от современных деятелей театра и кино, которые в большинстве в подмётки ему не годятся, он не пиарится, не устраивает скандалы. В то время, как Михалков через полицию разгоняет граждан, которые пытаются мешать ему строить гостиницу, или выдвигает свой провалившийся фильм на Оскар, или толкает имперские речи. Или Бондарчук, который снимает патриотическую ерунду с порно-приправами и оглядкой на партию власти. Или Безруков, подсевший на конёк "берёзонька" и "Россиюшка", "хорошие мои", каждое утро пишет эту однообразную чушь у себя в блоге.
Байковский тихо, честно, самозабвенно посвятил себя театру. День за днём, 57 лет. Вот это настоящий актёр, без шелухи. Он не подписывает гнусные петиции, его нельзя запугать отстранением от искусства (или чем там запугали тех 300 бедолаг). При этом, его мало кто знает. В общем, дай ему Бог здоровья. Даже если бы спектакль состоял из сплошных минусов (чего нет), на него стоит сходить только ради Ефима Байковского.

Во-вторых, Малый Зал, это интересно. Я бывал в таких (Сатирикон, ещё где-то), но этот совсем Малый. Актёры были в двух метрах от меня. Я даже в шутку спрашивал у спутников, нет ли обратного бинокля, чтобы увидеть сцену в перспективе. И вот тут ещё момент, как довольно крупный Байковский лавировал с тростью между декорациями и первым рядом зрителей, не задевая никого при этом, при этом же, имитируя плохое стариковское равновесие.

Заметил одну странность: американский флаг на полицейской куртке главного героя расположен не той стороной. Я не знаю, было ли это послание режиссёра или небрежность.
Вот на этой фотографии можно (хоть и с трудом) заметить ошибку (звёзды на флаге не справа).
А вот по этой ссылке можно посмотреть несколько фотографий со спектакля.

«Цена» - это спектакль-исследование разных менталитетов и разных характеров, в первую очередь исследование психологии бедного по натуре человека, принимающего бедность как неизбежность, а все «обязанности» - своими неразрешимыми проблемами.

Спектакль этот о попытке продажи старой семейной мебели, которую пытается продать один из братьев – немолодой полицейский, который больше хочет просто завершить дело, а как и насколько это выгодно, его не волнует. У полицейского есть жена, молодящаяся особа, периодически начинающая переживать из-за своего возраста, немного транжира, которая при этом очень возмущена пассивностью супруга. Особо она крайне эмоциональная, даже истеричная, муж же ее спокойный и даже безразличный, привыкший к таким проявлениям характера и давно уже не ищущий причину этих проявлений, а просто с ними смирившийся. Третьим действующим лицом является старый еврей-скупщик мебели, пытающийся эту мебель приобрести за бесценок.

Весь спектакль похож не столько на поединок еврея и полицейского, сколько на постепенное вскрытие долгое время копившихся проблем, очередную попытку от них, наконец, уйти. Большую часть спектакля скупщик целенаправленно выводит до того спокойного и даже счастливого в своей бедности полицейского из себя своими рассуждениями, разговорами и прошлом, не давая цену. То давая высокую оценку мебели, то низкую, то восхищаясь ею, то указывая на ее недостатки. Полицейский переходит почти на крик, его трясет, так как ему хочется как можно быстрее покончить с этим делом и вернуться в свой привычный замкнутый мир. Он даже не пытается спорить, он сразу как-то просто смиряется с тем, что говорит ему скупщик. Не думая о словах супруги, не думая ни о чем. В очередной раз смиряется с тем, что предлагает ему жизнь, безропотно это принимает.

Появление четвертого действующего лица – брата героя и успешного врача – еще сильнее показывает разницу между героями. Трудно понять, что на самом деле на уме у этого человека: такого яркого, успешного, так легко, казалось бы, обыгрывающего проныру-скупщика. Но он что-то делает, и он пытается что-то делать. Нельзя с уверенностью сказать, ради кого он старается, ведь все его действия по увеличению благосостояния брата кажутся аферой. Но простая продажа мебели оборачивается так давно назревавшим разговором, так давно копившиеся обвинения буквально выливаются на каждого из героев. Каждый таит какую-то обиду, которую не может забыть. Но обвинения против врача кажутся какой-то извечной завистью к успешности. Он справедливо говорит, что ничего – ничего – не мешало и полицейскому добиться того же. Он предлагает выход, помощь, но… Ради того, чтобы выбраться из пропасти, надо что-то делать и шевелиться, а полицейский этого абсолютно не хочет…

Это – не просто столкновение братьев, это столкновение двух разных характеров: характера победителя и проигравшего. Первому не может помешать ничего. Он порой готов отказаться от любых моральных принципов, но добиться цели. Второму мешает собственная цель: он готов пойти на все, чтобы не шевелиться и остаться все на том же дне. Но у каждого свои проблемы: один живет в своем трудном, простом и таком понятном мирке, и живет вполне счастливо. Второй добился успеха¸ но потерял покой и даже семейное благополучие. За все надо платить, и что выбрать, зависит только от человека.

Эта история заканчивается разочарованием: разочарованием в себе, разочарованием во всем том, ради чего, казалось, жертвовал собой, разочарованием своим сегодняшним местом в мире. Герой выбирает покой, возможность спокойно прожить свою жизнь, получая пусть меньшее, но получая это легко. Но, получая это, он отказывается от себя самого, отказывается в очередной раз. Если раньше его грела мысль о том, что что-то может измениться, что он может поговорить с братом, то сейчас встреча состоялась, но принесла только разочарование. Самое страшное – разочарование в себе.

Наверное, в главном герое этого спектакля в исполнении Александра Андриенко все-таки слишком много истеричности, и он слишком часто срывается на крик. Если поначалу этот переход постепенен, с периодическим возвращением в нормальное состояние, то под конец он рисует героя, абсолютно собой не владеющего. Наверное, можно этой истеричности чуть поубавить, но, в целом, на героя смотреть приятно, смотреть на то, как он приходит к пониманию всей своей жизни, как она открывается с другой стороны.

Второй брат – Уолтер – в исполнении великолепного Виктора Запорожского, которого до этого я видела и которым восхищалась в спектакле «Любовь глазами сыщика» здесь очень спокоен и даже безразличен. Он так непрост, так трудно понять, что же у него на уме, и на этот вопрос ответа ведь не дается. Он как видение, внезапно появившийся призрак прошлого, слишком иной, чтобы быть настоящим. Он кажется лишним во всей этой атмосфере бедности и воспоминаний. Он не хороший и не плохой, но он соблазнитель с одной стороны, и спаситель с другой. Он слишком привлекателен, чтобы быть хорошим, и слова, которые он говорит – это слишком простые истины, чтобы быть неправдой и слишком жестокие, чтобы их можно было простить. Это – яркий характер победителя, что-то за свое благополучие все-таки отдавшего.

Татьяна Аугшкап в роли Эстер милая и простая, очень ведомая, но очаровательная. Она истерична, она обвиняет своего мужа. У нее есть проблемы с алкоголем, а ее муж просто с этим мирится, не пытаясь разобраться, в чем же дело. Она похожа на несколько брошенную женщину, которая отчаянно привлекает к себе внимание. Она привыкла винить во всем супруга, небезосновательно, но она есть, она предана ему. Пусть такая, но она не ушла.

Главная звезда спектакля – Ефим Байковский в роли скупщика. Интересный, хитрый, убийственно спокойный, своим поведением доводящий героев буквально до исступления, и тем самым выводящий их характеры на поверхность. Он становится настоящим испытанием для них, для их чувств, для их убеждений. Он ведет свою игру, в результате которой сами герои вынуждены посмотреть на себя с иной стороны, переосмыслить свою жизнь. Он – само воплощение жизни, он не судья, но он заставляет оценивать себя каждого из героев.

Спектакль в меру смешной, но все-таки это драма, драма характеров, разных миров и мировоззрений. Драма обычных людей, трагедии проживания обычной жизни, в которой нет ничего сверхъестественного. Драма жизни людей¸ которые ничего не меняли много лет и плыли по течению, обвиняя в этом всех вокруг, и не способных посмотреть в зеркало. Та рухлядь – это сама их жизнь, и то, за сколько герой готов ее продать – это его оценка собственному существованию. Он делает выбор, тем самым, ставя точку, давая оценку. И в какой-то мере вынося себе приговор. Это грустно, смешно и так привычно. Когда кто-то опять выкидывает на помойку свою историю.