Спектакль

Сияние

По крохотной сцене шастает плюшевый медведь (внутри — карлик Вано Миранян), наряженная куклой Алиса Хазанова исполняет песни Егора Летова на фоне мультяшного Кремля, за фортепиано восседает огромная мышь (внутри — пианистка Элина Кани). Первый открытый спектакль закрытого клуба Château de Fantômas пытается с жаром отстоять актуальность старого доброго жанра кабаре. Только с оговоркой, что эта конфетка для изысканной публики — не с коньяком, а со спиртом.

Номер за номером — гламурная Алиса (конечно, кэрролловская) в своей шкатулочной карамельной спаленке меняет наряды в соответствии с происшествиями за окном: Кремль в рассветных лучах — домашнее платье с кружевами; Кремль полыхает — мини-юбка; над Кремлем психоделическое сияние поглощает дирижабли — шинель. Песни в хитроумных фортепианных аранжировках Игоря Вдовина — сплошь из разряда незамусоленных: трогательный «Хороший автобус», опустошенная «Заплата на заплате», дискотечный «Плюшевый мишутка» и, понятно, смыслообразующее «Сияние»; никаких тебе «Зоопарка» и «Все идет по плану».

Самое во всем этом удивительное — чистый унисон с недавней премьерой Клима «Возмездие 12», где аналогичным образом одинокая актриса поет (не Летова, но Блока) про Россию — и в финале тоже оказывается в шинели; и почти день в день с премьерой «Сияния» на книжных прилавках появляется книга «Песни в пустоту» Александра Горбачева и Ильи Зинина, название которой цитирует летовский рефрен из «Осени» — по этой песне получился самый чистый номер спектакля Филиппа Григорьяна. Художник-затворник Константин Терентьев полгода назад делился со мной одной нереализованной театральной идеей: артист Егор Корешков один стоит на сцене и долго поет песни Егора Летова, одну за другой. Ничего из перечисленного к 50-летию покойного рок-героя не относится — унисон в данном случае подтверждает художественную адекватность, это сквозняк времени.

Но есть одно катастрофически досадное но. За честный и полнокровный вокал можно простить отсутствие всякого интеллектуального наполнения, неосознанное комбинирование культурных кодов и даже дурновкусие; шоу «Голос» тому доказательство. Вот только наоборот эта формула, увы, не работает. Интеллектуал, человек высокой культуры Алиса Хазанова, балерина и хореограф по образованию, одаренная многогранно, обладает весьма сомнительными вокальными способностями и даже в незамысловатой гармонии «Гражданской обороны» позволяет себе промахиваться на полтона. Многочисленные промахи могли бы служить тут приемом, но они нивелируют и смысловой груз поэзии, и сам прием — максимальный внешний порядок при непереносимом внутреннем вывихе. «Сияние» — проект в большей степени Алисы Хазановой, чем Филиппа Григорьяна, который был приглашен реализовать уже готовую идею. То есть если вам покажется, что неспособная к пению актриса на сцене оказалась по нелепой случайности, — это не так.

Если вообразить эталонное воплощение авторского замысла, получится на самом деле удивительная в своей красоте вещь. Через ироничную славянофильскую шероховатость летовской лирики, поданной на блюдечке, здесь ловко прочерчена история поэтической боли России XX века — от манифестального имажинизма 1910-х до психоделической трансгрессии 1990-х. Но выстроить этот каркас в голове куда проще с закрытыми ушами.