Фильм

Посетитель музея

Тут посмотрел фильм Константина Лопушанского «Посетитель музея», - картину 87-го года, - и совсем по-другому открыл для себя Ван Гога. Так иногда бывает, что один вид искусства неожиданно говорит о другом: например, кино о живописи (как произошло сейчас) или живопись о кино (как произошло, на мой взгляд, с Ренуаром).

Так вот в ныне почти забытом «Посетителе..» Лопушанского в съемках участвует порядка тысячи душевнобольных людей. За ними тщательно присматривают санитары, чтобы (используя терминологию фильма) «дебилы» не натворили чего нехорошего. И просматривая один из кадров, где за одним столом рядышком сидят «здоровые» и больные», я вспомнил Ван Гога. Вернее, его знаменитых «Едоков картофеля». Оказалось, что лица обедающих/ужинающих на удивление похожи. Во-первых, освещены они похожим образом (лучинами), во-вторых, физически искажены. Такая вот особенность есть у психически больных – они почти не могут контролировать мышцы лица, а глаза их на удивление проникновенные, иногда пугающе глубокие. Выросло все это в серьезное подозрение, что писал Ван Гог в помешательстве.

И вот, что я обнаружил: «Он работал, не отрываясь, много часов подряд. Де Грооты понимали его волнение. Окончив ужин, они не встали из-за стола, а продолжали сидеть, тихонько разговаривая на своем крестьянском жаргоне. Винсент уже сам не разбирал, что он пишет. Он стремительно метал краски на широкий холст, не думая и не соизмеряя того, что творила его рука. К десяти часам Де Грооты уже не могли бороться со сном, а Винсент был вымотан вконец».

Я уже не говорю о том, что несколько вариантов вангоговских «Едоков…» ушли в печь – художник был недоволен получившимся результатом. Это же знакомое состояние для всех творческих людей, состояние тонкой грани между разумом и безумием в момент создания произведения. Холст очень точно перенимает это, холст всегда чувствует художника лучше, чем тот чувствует его. Другими словами, когда у художника не получается говорить на «языке», то «язык» говорит за него сам. Мне кажется, что Ван Гог изобразил не столько тяжелый крестьянский труд, как хотел, сколько собственное умопомрачение. Весь этот картофель – только предлог и фон для самого Ван Гога.

А с Лопушанским все так же. Он хороший режиссер, упорно снимающий апокалипсические ленты, упорно «продолжающий» киноязык Тарковского. «Посетитель музея» намного сильнее, чем его последний фильм «Гадкие лебеди» - так что я вам его скорее советую, чем отговариваю смотреть. Там потрясающие по красоте кадры (Роберт Флаэрти позавидует), там есть невероятные образы. Но Тарковского так много, что воспринимать кино Лопушанского как новое слово в языке, хоть убей, но не выходит. Ощущение, что «Сталкер» вылезает вопреки желанию самого режиссера – вылезает из каждого мусорного бачка, из разбитых стекол поезда, из мутной и медленной воды. Так что повторюсь: «если у художника не получается говорить на «языке», то «язык» говорит за него сам». Это же чертовски верно.

Я уже видел "Письма мертвого человека"(в этом фильме сам усмотрел влияние Тарковского на К.Л. и только потом узнал, что он был ассистентом у мастера), "Гадкие лебеди"(прочитал книгу, решил сравнить). Мне захотелось поближе узнать творчество К.Л. и по привлекательному названию выбрал этот фильм.
Увидев в первых кадрах медленное течение воды, красный свет, черные глянцевые плащи, свалку, - я улыбнулся, так как ощутил знакомый почерк. Я ожидал узреть фантастическо-размышленческий фильм, но это оказались ужасы.
После фильма на душе тяжело и не спокойно. Наверное, для этого он и создан. Коллега по работе высказал мнение, что подобное могут снимать только русские: не давая никакой надежды. Видимо для остроты понимания все доведено до крайностей: экологическая катострофа - повсеместно горы отходов(скрип ржавых петель); люди, позабывшие заветы бога, допустившие разумом уничтожение планеты - противопоставляются "дебилам", сумасшедшим.
Я не понял, кто был главный герой: просто посетитель, поневоле примкнувший к безумным, или спаситель, святой? И какая у него была цель: посетить город музей или, ощутив всю боль страданий недолюдей, содрать грязную людскую кожу и тем самым искупить вину, очиститься.
Подметил, что фильм имеет созвучие с "Болдинской осенью" Рогожкина.
За последний кадр: обезумевший человек идет в сторону заката по простирающейся до горизонта свалке и, размахивая конечностями как примат, взывает страшным воплем к небесам - автору большое спасибо.