Спектакль в Москве

Сын

Бутусов покинул Петербург, а ставшая худруком театра Ленсовета, мать депутата и жена третьеразрядного актера актерка и режиссерка Луппиан ставит теперь на прославленной сцене вульгарные купеческие водевили "как в телеке".
Зато москвичи (и я) смогли увидеть премьеру Бутусова "Сын" в московском РАМТе.
Мне кажется, Бутусов даже из поваренной книги сможет сделать то, что вызовет у меня катарсис, и это, конечно, мой режиссер.
Незамысловатая история про подростковую депрессию на фоне несчастной любви, которую я бы точно не стал читать, поскольку все в этой истории на поверхности и "в лоб", Бутусов показал как историю сломанных механизмов/кукол/масок, каковыми видит персонажей действа (отца, мать, новую жену) сын.
Метафоры лично для меня оказались не сложны, именно они намекали, что нам показывают именно историю любви, а не просто безумия. Это Ария Холода из Короля Артура Пёрселла, жалующегося, что его разбудила любовью Венера, - let me freeze to death/"позволь мне опять замёрзнуть до смерти".
Это огромный макет ворона, мелькнувший в конце первого акта, отсылающий нас к несчастной Ленор, умершей возлюбленной героя одноименного программного стихотворения Эдгара По. "Ворон" это полное отчаяние, такое, где уже нет гипотетической Ленор, нет и nevermore.
В сети я нашел очень подходящую цитату переводчика Тамары Сильман о стихотворение По, которое как нельзя лучше иллюстрирует спектакль: "Это — отчаяние, анализирующее само себя, доводящее себя до предельного самоуглубления. „Никогда“, кажущееся сначала только словом, шуткой, недоразумением, превращается в неотвратимый ужас, в приговор рока. Герой проходит все стадии печали, начиная от упоения своей тоской, чтобы — как это большей частью бывает у По — кончить полным и беспросветным отчаянием".
И именно в этом ответ на вопрос, почему несмотря на все старания отца, матери, мачехи и самого мальчика все закончилось так, как закончилось.

Юрий Николаевич Бутусов остается верен себе: все инструменты художественного языка и средства выражения, применяемые Юрием Николаевичем в постановках, на месте: зеркало ("Пер Гюнт" Вахтангова), стол ("Бег" Вахтангова), большое чучело вороны ("Р" Сатирикон), вода ("Отелло" Сатирикон), танцы (все постановки), пение (все постановки).
В "Сыне" лично для меня новым была показана попытка самоубийства Николя: белый густой туман. По Юнгу белый - цвет смерти, черный - цвет жизни, красный - цвет страсти, жизни.
Поэтому Николя (в отличие от трех других Героев: мамы, папы и второй жены папы) не смывает белый грим и так и загримирован в белое весь спектакль. А мама, папа, вторая жена папы смывают белый грим в котором предстают перед Зрителем в начале постановки.
Я не видела танцев органичнее, пластичнее и экспрессивнее, чем продемонстрированные Девятьяровым Александром Эдвардовичем (папа Пьер) в "Сыне".
Пение великолепно!
Я рекомендую постановку к просмотру родителям, особенно папам. Чтобы, по возможности, избежать развития негативного сценария во взаимоотношениях с детьми.

Я желаю, чтобы никто себя не узнал. Но это вряд ли.
Спасибо нашим толстокожим детям, что они нам так много прощают.
Помните о своих ошибках, когда будете указывать детям на их.
Ищите переводчика, если не понимаете своих детей.
Главное, сделайте это вовремя.

«Сын» - премьера в РАМТе.
Российский академический молодежный театр выпустил спектакль Юрия Бутусова «Сын» по пьесе модного французского драматурга Флориана Зеллера. Я успел посмотреть спектакль дважды. И могу убедительно написать – это очень ХОРОШО!
«Сын» - премьера долгожданная, могла состояться еще в мае, но коронавирус поиздевался над создателями: сначала все театры Москвы были закрыты, а в сентябре, буквально за сутки до объявленной премьеры, актер, занятый в спектакле, а затем и режиссер-постановщик залегли на карантин. Так что зал РАМТа был «полон» в условиях коронавируса: вирусная дань – обмотанные специальной лентой места - зияли обидной пустотой.
У спектаклей Бутусова есть несколько фирменных черт. Во-первых, невозможно предугадать, что увидим на сцене, даже если это, например, «Гамлет» Шекспира. Но при этом есть три вещи, которые можно предсказать с большой долей вероятности: будет много качественной, порой очень громкой музыки, актеры будут работать на пределе таланта, физической и эмоциональной отдачи, и главное – в конце концов на сцене родится что-то яркое и зрелищное. Часто провокационное, которое примут с обожанием одни и яростно не примут другие.
В этом смысле «Сын» Юрия Бутусова - работа именно такая: провокация присутствует, музыка, эмоции, крики «браво» - на месте, а вот яростных противников, думаю, будет минимум.
О нетипичном. Спектакль этот почти камерный, что совсем не в стиле Юрия Николаевича, который всегда с размахом захватывает сцену. Здесь же замкнутое пространство буквально прижато к зрителю.
В этом частичная заслуга пьесы. Собственно, история Флориана Зеллера в основе своей бытовая. Сын, старшеклассник, перестает ходить на занятия, пребывает «не в своей тарелке» и переезжает от истеричной матери к позитивному отцу, у которого новая семья. Отец, как это не часто в литературе случается, искренне и как умеет пытается помочь: покупает вещи, отказывается от поездки на море с новой семьей, от выгодных предложений по работе, чтобы быть рядом с сыном. Но возвращения сына в «свою тарелку» все равно не происходит. Почему? В этом главный вопрос, на который каждый зритель ответ дает сам.
Бытовую историю режиссер поднимает до чеховской «Чайки», с ее психологической глубиной и житейской мудростью. И сделан спектакль в фирменном бутусовском стиле: нервы обнажены, движения нарочито экзальтированны и доведены, я бы сказал, до концентрированной образности: когда отец накручен сыном до такого состояния, что готов лезть на стену, то отец и лезет на стену. Буквально, но не просто.
Актеры, привыкшие в РАМТе работать совсем в иной манере, отлично справляются с режиссерской задачей. (Бутусов в РАМТе – приглашенный режиссер). Вначале это явные маски, которые постепенно оживают, растворяются, а в конце спектакля появляются другие. Бутусов, как всегда, не обходится без загадки: тинейджера Николя играет Евгений Редько, который в жизни годится своему персонажу в деды, а «отцу» в отцы. При этом народный артист России не стремится превратиться в подростка, потому что сам подросток так устал от груза мыслей, что, пожалуй, становится почти ровесником актеру.
Пьер, отец, в исполнении Александра Девятьярова очень современный, яркий персонаж, вызывающий массу эмоций, даже и не понятно, как у такого отца сын может жить «не в своей тарелке». Красавица Софья, молодая жена отца (актриса Виктория Тиханская), вовсе не мачеха, хотя и не рада всей этой истории, она искренне не понимает, почему сын пришел к отцу жить. Но вот Анна, истеричная мать, в исполнении Татьяны Матюховой, что-то проясняет, например, тот очевидный и важный для драматурга факт, что именно распад прежней семьи играет свою разрушающую роль.
Так и оказываются на разных чашах весов счастье одного человека и семьи, счастье личное и счастье ребенка, благополучие новой семьи и благополучие сына от первого брака. Весы клонятся то в одну сторону, то в другую, и найти баланс невероятно сложно. При этом режиссер-постановщик в своем интервью накануне премьеры сказал, что эта пьеса «о Гамлете в каждом из нас… Идеализм, неприятие несправедливости в человеке невозможно уничтожить. И ничего тут нельзя изменить».
Я давно для себя отметил, что один из любимых жителей бутусовских спектаклей – ворон: он/они наблюдают за происходящем в «Ричарде III» и «Добром человеке из Сезуана», в «Беге» и «Пере Гюнте». В «Сыне» огромный ворон почти нависает над персонажами, просвечивает своим сверкающим глазом. Как известно, ворон - птица умная, осторожная, поэтому живет 300 лет, может дать совет, а может и накаркать. Актер Евгений Редько в какой-то момент, совершенно неожиданно выходит на сцену в образе врача, и как тот ворон дает совет и объясняет последствия: можете верить – можете нет, могут быть последствия такие и такие. Но ему не верят. Недоверие – болезнь, которая поразила героев пьесы. Говорят, она лечится только любовью и терпением. Только как сложно их отыскать.
Уже писал о том, какое важное место в спектаклях Бутусова занимает музыка. На этот раз это не джаз и не рок-н-ролл, так любимые режиссером. Оперные партии, прекрасно исполненные Денисом Баландиным, актером РАМТа, придают истории дополнительную мощь и красоту. Подбирал музыку и занимался аранжировкой литовский композитор Фаустас Латенас. К огромному сожалению, Латенас неожиданно скончался от инфаркта 4 ноября в возрасте всего каких-то 64 лет. Спектакля Латенас, вероятно, увидеть не успел.
N.B. Премьерные спектакли уже посмотрели генеральный директор Большого театра Владимир Урин, генеральный директор «Золотой маски» Марина Ревякина, худрук «Сатирикона» Константин Райкин, худрук «Современника» Виктор Рыжаков, кинорежиссер Сергей Урсуляк, актрисы Лика Нифонтова и Александра Урсуляк …

Бутусовская театральная форма уже привычна, не является неожиданной и вроде всё угадывается, но здесь все приёмы отточены, филигранны и завораживают.
История о кризисе подростка, об опасности психической болезни и о вечном конфликте отцов и детей.
А ещё о том, что даже любящие люди зачастую не слышат друг друга.
У каждого своя правда, у каждого добрые намерения, но каждый шаг неминуемо ведёт к катастрофе. Преодолеют ли герои это? Есть ли шанс на счастье?
Это тяжёлый спектакль, но его стоит увидеть, он потрясает и заставляемо задуматься…