Опера

Царь Эдип. Замок герцога Синяя Борода

Не верьте предсказаниям, или знание умножает скорбь- в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко опера- оратория Игоря Стравинского и опера Белы Бартока Замок герцога Синяя Борода, обе в замечательной постановке Римаса Туминаса.
Эти две одноактные оперы показываются вместе, они не похожи друг на друга, но, однако, их объединяет общая тема- предсказание, которое все равно сбудется, рок обмануть невозможно, как ни старайся: вот царь Эдип делает все невозможное, чтобы не дать пророчеству сбыться, но все-таки, не ведая о том, убивает отца и женится на матери, а герцог Синяя Борода просит свою Юдит не ломиться в запертые двери, но он ведь понимает, что она все равно своего добьётся и ей придётся занять своё почетное место в квартете замученных жён, обреченных на вечные слёзы в мрачном замке среди цветов, обильно поливаемых кровью.
Трагедия обладания истиной- вот что объединяет эти две оперы. Правды лучше не знать, но по-другому не получается.
Долг диктует царю Эдипу найти убийцу и он находит этого убийцу - это он сам. Его супруга Иокаста, (она же его мать ), не выдержав бремени познания, убила себя, а Эдип выколол себе глаза пряжкой её золотой заколки.
А Юдит ну никак не может почувствовать себя любимой женой герцога Синяя Борода, пока не узнает всей правды о прошлой жизни своего любимого. В итоге, добившись своего, остаётся в замке на погибель.
Тема у обеих опер общая, а по стилю они абсолютно разные.
Царь Эдип - опера- оратория решена в классическом стиле, она довольно статичная и ритуальная, с потрясающим античным мужским хором и ( мне это особенно понравилось) с чтецом- рассказчиком, этаким конферансье во фраке, цилиндре и в белых перчатках, который периодически разъясняет публике в чем тут дело. Очень интересный ход!
И все вместе смотрится вполне органично.
Опера Замок герцога Синяя Борода построена на контрастах: Герцог в основном статичен и выражает свои эмоции сдержанно и довольно скупо, а Юдит, наоборот, пребывает в постоянном движении, эмоциях, практически танцует в красивом, легком, струящемся длинном платье.
Учитывая, что персонажа в этой опере всего два, получилось интересно.
Вечер прошёл замечательно. Обе оперы отличаются безукоризненным вкусом и чувством меры.

Иногда просто поражаешься наглости местных оперных избушек. Домами их язык даже назвать не поворачивается. Неважно, что петь некому, важен сам факт, сам повод, та самая заветная совковая галочка. Если мы захотим, то и Пуччини всякого забабахаем. В парижах могут, и мы могем тоже.
Пуччиней всяко разных захотели БТ с ГО, Стасику в год Стравинского захотелось Стравинского.
Ну он его и забабахал. Забахнул, так забабахнул. Прям как Гергиев, только не так бабахнуто.
Туминас поставил второго подряд "Царя Эдипа".
Мощный, торжественно-ужасающий, до мурашек пробирающий спектакль обитает в театре Вахтангова. Для Стасика сделана камерная, далекая от тревожности версия, чтобы ни зрителей, ни каст особо не запугивать. Все, что нужно, эмоции и драматургию, сделает Стравинский.
Он и сделал, точнее оркестр п/у Коробова. Потому что остальные оказались не способны категорически ни на что.
Совершенно беспомощный тихий хор, который не может синхронно в оркестром и одновременно сам с собой вступить (им и по сцене под нехитрую схематичную хореографию тяжело ходить, руки влево-вправо двигать, как впрочем, и всем остальным). Солисты, ну это привычно на наших болотах, поют на им одним ведомом языке. Стравинский с Кокто перевели либретто на латынь, более простого для произношения языка не найти. Но мы всегда найдем, как улучшить то, что улучшению не поддается. Поэтому все до единого солисты присвистывают и кашу во рту жуют. Отвратительная вокальная дикция имеет единственно простое объяснение - вопиющая лень. Исполнительница Иокасты в премьерном спектакле взахлеб глотает воздух - это профнепригодность.
Единственный из каста, кого стоит отметить - рассказчик Семёновс. Ему тут пришлось легче всего, он единственный, кто не поет.
Все это больше напоминает концертное исполнение оперы и оркестр Коробова нужно поместить на сцену, туда где находится огромная проломленная голова статуи некоего героя.
А всех остальных в яму, или куда еще подальше, где им самое и место.
Сценически был один завораживаюший момент, хор появляется в проломе этой огромной головы на сцене и выглядит как куча червяков, пожирающих головной мозг. Гениально.
PS Вторым актом давали Бартока, но раз со Стравинским не справились, то не стал тратить еще полтора часа для объятия необъятных амбиций малопрофессионалов.
Как было все плохо в Москве с оперой, так продолжает и быть.