Концертный зал в Москве

Центральный дом журналиста

Зал 5х5 никакой, просто стулья в самодельной комнате

На прошлой неделе я испытала невероятное душевное удовольствие на спектакле "Русский крест", представленном актером Сергеем Зарковым и талантливым музыкантом и композитором Дмитрием Сосовым (группа Zveroбой) на сцене Центрального дома журналиста.

Николай Мельников - русский поэт, актёр, режиссер, лауреат литературной премии имени А. Фатьянова, член Союза Писателей России с 1995 года. Он родился в селе Лысые Брянской области в простой рабочей семье. С детства он обладал пытливым умом, рано пошел в школу, хорошо учился, любил читать и увлекался живописью. После школы был зачислен в педагогическое училище, но смерть отца заставила вернуться домой. Спустя некоторое время он поступил в ГИТИС. Со второго курса ушел служить в армию, а по возвращении к учебе получил диплом по специальности "режиссура". Николай Мельников жил и работал в Москве. Совместно с Николаем Бурляевым принимал участие в организации кинофестиваля "Золотой Витязь".
Мельников глубоко переживал за судьбу родной русской деревни, народа и страны. Его творчество наполнено любовь к Родине, людям и скорбью о тонущих и погибающих.

Сюжет поэмы "Русский крест" довольно прост и понятен всем. И именно тем он цепляет и тревожит душу, что все так близко и знакомо. Главный герой – "бывший пахарь, бывший ухарь, ныне спившийся Иван". Он жил, как и все простые люди: женился, растил детей, работал, терпел со всеми тяготы и разруху в стране. Когда в семье возник разлад, Иван с горя запил, а после смерти жены так вообще не просыхал. Дочки сбежали в город к мужьям и теперь знать отца не желают. Спьяну он лишился руки, и в таком состоянии, жалкий и всеми покинутый, доживает свою жизнь.

"Что он видел в этой доле
За полста ушедших лет,
Кроме пыли, кроме поля
Да картошки на обед?
Кроме плуга и навоза –
Воровство и беспредел
Председателей колхоза,
Вот и весь его удел.
Что мечталось – не случилось,
Что хотелось – не сбылось,
Что имелось – погубилось,
Пролетело, пронеслось."

На самом деле вполне распространенная судьба, таких историй очень много - целые деревни, целая страна. Потерянные, уставшие и преданные люди, потерявшие всяческие ориентиры.

"Льётся время; Век двадцатый
Отплясался на стране,
И стоят все те же хаты,
Поредевшие вдвойне.
В хатах тихо меркнут люди,
Обнищавшие втройне,
И не знают, что же будет
В их деревне, в их стране."

И вот оказавшись на краю пропасти, когда уже даже самогон в глотку не лезет, Иван вдруг видит сон и задумывается, как же такое могло с ним случиться. В какой момент он сбился с пути, как такое допустил, как он из человека из могучего рода Ростовых превратился в жалкого, никудышного Ростка. И самое главное, что ж дальше-то делать?

"– Ты со всеми заблудился,
Но спасаться – одному!"

Не без милости Божией Иван вдруг получает долгожданный знак. И вдруг он, недавно роптавший, что "брошенный такой", понимает, что Бог всегда был рядом, смотрел на него и ждал, пока Иван поднимет свою голову от "груды хлама" и устремит свой взор к нему.

История Ивана - это история заблудшей, грешной души, которая сперва еще даже не осознает всей глубины своего падения, но явно ощущает охватившую ее болезнь и жаждет найти лекарство. А чтобы получить исцеляющий пластырь, надо сперва смыть всю грязь, все гноище, которому человек позволил к себе прилипнуть, взять в руки свой крест и с Верой и покаянием нести его.

"Коли тьмою все объято,
То иди, ползи на свет!"

И один совершенно никчемный, маленький человек смог не только подняться с колен, выползти из смрадного болота и встать на свой путь, но и своей Верой сумел объединить народ в "Народ", дал и надежду и зажег маленький огонек, указав направление на спасительный путь. Он, взвалив на плечи тяжелый дубовый крест, во искупление пронес его, чтобы восстановить тот храм, что разрушили и на земле, и разрушали в собственных душах.

Наверно, я должна бы сказать пару слов о игре актеров, о созданных ими образах.. Но вы знаете, мне наверно нечего сказать по этому поводу, так как Сергей Зарков, который исполнил все роли жителей села Петровский скит, и Дмитрий Сосов в роли "автора" и исполнителя музыкального сопровождения не играли, а проживали весь духовный путь Ивана Ростова. Проживали, пропускали через себя и так искренне делились этим с нами, зрителями, что думаю, никто в тот вечер не остался равнодушным. Простые, мелодичные и очень честные строки поэму "Русский крест" проникали глубоко в сердце и оставили там что-то обновленное. Именно так я могу описать свои впечатления. Знаете, когда одновременно и что-то щемит, дрожит, становится горько, обидно, волнительно, и при этом тут же наступает некая легкость и радость. Я не особо умею облачать свои чувства в слова, но, могу сказать, что после спектакля я вышла с светлым ощущением, что у меня в душе навели уборку, вымели мусор, расставили все разбросанное по полочкам, открыли окно и запустили свежий воздух в комнату..

Мне искренне хочется поблагодарить Сергея и Дмитрия за пережитые эмоции в этот вечер, за то, что слезы наворачивались на глаза, за то, что дрожало внутри, и за то, что ни раз вызывали улыбку на лице! Успехов вам на творческом и духовном пути, благодарных и отзывчивых зрителей, вдохновения и Ангела Хранителя в помощь!

Сам концертный зал Центрального дома журналиста идеален для подобных спектаклей и авторских всех, создавая эмоциональный контакт актеров и зрителей за счет своей камерности. Единственное небольшое пожелание с моей стороны заключается в том, чтобы стулья по возможности располагались в шахматном порядке.

Слишком много света, я чуть не ослеп)) Но звук просто волшебный, получил настоящее удовольствие от прослушивания Игоря Вольцмана

Мне понравилось это место. В воскресенье удалось запарковаться рядом. Внутри довольно уютно и не пафосно. Много свободного пространства, на стенах интересные картины. В концертном зале слегка жарковато, но не критично. Был на концерте Давида Голощекина 12 апреля, потрясающе, но народа не было. Давид даже обиделся. Играл великолепно. Зал для джазовых камерных концертов подходит вполне. Стулья в зале можно двигать для удобства. Это ценно.

Бывали хамы на Руси. Они и по сей день тут.
Прегадкая вчера приключилась со мною история. Уж который раз мы компанией пришли на фестиваль «Права человека» - кино посмотреть, приятно вечер провесть. Моя подруга же была в первый раз, перепутала что или сбой в интернете случился, но в листе регистрации ее фамилия не записалась. Велика беда! Регистрация эта формальная – сколько хочешь человек запиши, любого роду-звания, денег не стоит и паспорт на входе никто не спрашивает. Так нет. Директор Домжура Игорь Степанов, который «гостей встречает», оказался хамом. Мы его вежливо попросили: пустите, мол барышню – места-то есть, мы все приличные-симпатичные, нас вы знаете, мы всегда первые и здороваемся. «Нет,- говорит грубо,- и вообще, в следующей раз и вас не пущу- надоели здесь уже». Опля. Ущипните меня! Это он фестиваль «Права человека» ведет? Да не может быть! Может, он в советстком музее противной тетечкой в зале доисторических рептилий работает, или тетечкой на эскалаторе в метро? Или, может быть, это его семейный бар и он может крикнуть через стойку «Сюзи, их не обслуживай!» (Что-то я думала, что он администратор государством нанятый, а я честный налогоплательщик в той же стране.) «Фестиваль «Права человека», одно слово. Не прикрытый ни лавровым ни фиговым.
P.S. Право, я бы посоветовала лучше директору Домжура приглядеть за шустрыми и многочисленными тараканами (!), что веселят народ в его кафе. Они живут в витрине с едой, на барной стойке и даже в блюдечке для сдачи. Посетители с ними уже здороваются. Считают их дрессированными и находят вкусными. Тараканы благодарны и шлют воздушные поцелуи бдительному санэпидемнадзору.