Фильм

Мой друг Иван Лапшин

Историческая драма с элементами детектива и мелодрамы.
Фильм снят по повести "Лапшин" отца Германа - Юрия Павловича. У фильма большая предыстория. Первый сценарий картины, который назывался «Начальник опергруппы», был написан ещё в 1969 году. Съёмки по нему начались только в 1979 году. После начала съёмок сценарий переписали. Съёмочной группой проведена большая подготовительная работа по приданию фильму достоверности и реализма.
Главная цель фильма - передать дух эпохи 30-х годов. Действие фильма происходит в 1934 году в провинциальном городе Унчанске. Большая часть фильма была снята в городе Астрахани.
Главный герой фильма Иван Михайлович Лапшин (Андрей Болтнев) начальник уголовного розыска, призванный давить всякую мразь. В течение фильма он ловит реально существовавшую Соловьёвскую банду, убийц бессмысленных и беспощадных. "Какая там психология убийц, - говорит он, - душегубы". Убийцы вне закона, это Другие люди из криминального мира. Кроме убийц в фильме нет отрицательных персонажей. И мир коммуналок здесь не так пугающ. Все вместе, все одна большая семья. Фильм по-домашнему уютен. Там хочется жить. Ведь люди верят в большое светлое будущее, которое не зависит от денег и начальников. "Вычистим землю, посадим сад и ещё сами успеем погулять в этом саду".
Отличная игра актёров. Динамичная камера, чёрно-белая плёнка и использование тумана создают необычайно реальный эффект присутствия. Фильм дышит эпохой. Интересный многомерный сюжет и эффект полифонии. Отсутствие саундтрека компенсируется присутствием в кадре ярких сочных звуков. Колоритные персонажи. Классический любовный треугольник. И Андрей Миронов. Гениальный фильм.

Герман, как и многие другие служители муз, творил о детстве. Самая эфемерная пора, судьбоносная в жизни каждого и в какой-то момент надо осмыслить её, что уверенно идти в будущее. Толстой написал книгу. Шуман написал «Альбом о Детстве». Герман снял фильм.

Снято все это в завораживающем гиперреализме, просто не знаю, как можно добиться ТАКОЙ игры от актеров. Смотрится реальнее реальности, честное слово. Фильм очень автобиографичен, с комбинированной съемкой цветной камерой и ч/б, в целом «Мой друг Иван Лапшин» — кино не только отчаянно авторское, но, как не парадоксально, не «не для всех»

Я думаю, что фильм будет понятен и близок, если воспринимать творящиеся на экране действия, как память. Как-будто человеку залезли в черепную коробку и запечатлили на целлулоид, хаотичные воспоминания, образы…

Но самое интересное, что в итоге я увидел не только рассказчика, но и Эпоху. Людей. Жизнь. Время. Не важное, не судьбоносное в жизнях миллионов, просто отрезок времени с незнакомыми зрителю и близкими рассказчику героями.

Удивительный фильм.

Жизнь в Унчанске

Пересматривая в очередной раз эту картину (возможно, и любой другой фильм А. Германа-старшего), каждый раз, создаётся ощущение, что смотришь совершенно "другой фильм", при наличие знакомого сюжета. Вот эта история от имени человека, который вспоминает своё детство в 1930-х. Вот эта история начальника уголовного розыска города Унчанска Ивана Лапшина, короткий кусочек его жизни и жизни его друзей, товарищей и знакомых, снимающих " угол" в общей "коммуналке" у старухи Патрекеевны. Вот этот "поиск" бандита Соловьёва, отношения с местной актрисой, встреча с журналистом Ханиным. И весь этот "круговорот" сюжета, как точно заметили на первом просмотре фильма Элем Климов и Андрей Смирнов "что этот фильм смотреть невозможно", мотивируя эти слова тем, что это не фильм, а «броуновское движение». Режиссёра неоднократно упрекали в "очернении" действительности и "дегероизации" эпохи 1930-х годов. Критики фильма настаивали, что условия жизни и быт не могли быть такими жуткими, какими они отражены на экране. Картину порой относят к «антологии миниатюр», из которых соткан образ провинциального города и целой эпохи (сюжетные линии прерываются многочисленными микросюжетами). Как правильно замечает за кадром рассказчик: "мы всё тогда умели, всё могли". Сам Герман, наиболее точно и ясно высказывается о фильме: «Перед нами было два возможных пути — делать фильм приключенческий и делать фильм о любовном треугольнике. Мы не выбрали ни тот, ни этот, смешали оба направления — главным для нас была не детективная интрига, не любовная история, а само то время. О нём мы и делали фильм. Передать его — было нашей самой главной и самой трудной задачей». Примечателен выбор актёра на главную роль: Герман отмечал, что специально искал актёра на роль Лапшина «с печатью смерти на лице». Без личного соучастия, понимания, невозможно смотреть этот фильм: именно тогда, он раскрывается перед вами всеми " гранями". Герман создал картину о простых людях, простых ситуациях, направив на них большое, увеличительное стекло, выявив все их слабые и сильные стороны.

Как удачно все эти размытости кадра (легкий, расслабляющий брак шосткинской пленки "Свема") сливаются с маревом городского мороза, с дымом буржуек, с парами дыхания одетых в шинели людей. Настроение подготовлено для явления мрачной сепии, этих выжимок времени, заставляющих поеживаться самого Аполлона, бога искусства и света. Интеллигентное ч/б в любой момент готово взять на себя привычную роль документалиста, но художник задумал иное, страшное, нечеловеческое дело. Вы видели, как на полуразрушенных старых фото способны странным образом проявляться призраки? В световых пятнах вдруг со всей очевидностью проступают лица давно умерших людей, и мы, не успев отвести глаза, отныне не знаем, куда от них деться. Довольно поймать один только взгляд из потустороннего мира, и жизнь вывернется наизнанку. Я чувствую, что Герман где-то со всем этим рядом. Его талант обернулся бы гениальностью, если бы обратился в сторону мистики, напрямую к играющей тьме. Его ведь там уже ждали, но силы небесные постановили: "Нет. Нам нужен Иван Лапшин".

Алексей Герман – чемпион по срокам производства кинокартин. Хорошо, если на один фильм у него уходили годы, а не десятилетия. Одна из причин – предельный педантизм в отношении к деталям. Такой педантизм вымер, поэтому фильмы Германа нужно рассматривать в культурном контексте, как музейные экспонаты. Подобное виртуозно-ремесленное качество картин современная продюсерская парадигма отрицает. Метод Голливуда: набросить на массу деталей сеть профильных специалистов. Технология даст качественно выполненную коллективную работу, но пройдет мимо авторского инсайта, электрического стержня, который в секунду может изогнуться дугой и вырваться в запредельный полет, в поток невыразимого знания-силы. Архимед кричал, чтобы помнили. В инсайте современного высокотехнологичного "творца" (в кино это, конечно, режиссер), задействована лишь какая-то часть от общего объема коллективно перевариваемого материала. Узкий специалист не занят художественным преломлением поставленных ему задач; ведь само художественное преломление не может случиться в "узком" месте, оно всегда есть результат симультанного захвата авторским сознанием всех без исключения пластов двигающегося произведения. Специалист ищет функцию, прагматику, а не символы и эстетику; к тому же он не настолько безумен, чтобы принять вызов со стороны материала, чтобы вообще его увидеть! Это не румяный вызов на дуэль, речь идет о полной, тотальной ликвидации личного жизненного пространства автора и способности человека принять ответственность за формирование новых, общих с произведением границ.