Фильм

Закат

В начале 1910-х годов в Будапешт, младшую столицу Австро-Венгерской империи, приезжает из Триеста серьезная девушка по имени Ирис Лейтер (Юли Якаб) и с вокзала направляется в знаменитый шляпный магазин, чтобы устроиться туда модисткой. Магазин, который со дня на день будет пышно отмечать свой 30-летний юбилей, называется «Лейтер»: родители Ирис, открывшие его, погибли при пожаре, когда ей было два года. Нынешний администратор (Влад Иванов) учтиво, но твердо пытается отослать девушку домой. Она почти готова признать поражение, но тут выясняется, что у нее есть старший брат. Его зовут Кальман, его имя произносят вполголоса, он несколько лет назад зарезал какого-то графа и с тех пор находится в розыске. На поиски отправляется и Ирис.
«Закат» снят примерно в той же манере, что и «Сын Саула», драма о концлагере, которая три года назад принесла венгерскому дебютанту Ласло Немешу Гран-при Каннского фестиваля и «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке. Камера словно приклеена к главному герою — героине на этот раз — и если не рассматривает ее лицо, то утыкается в затылок (обычно на ходу), окружающих тоже, конечно, замечая, но неохотно. Многоголосый, насыщенный фон все время находится в легком расфокусе, а то и вовсе за кадром, и зритель, вынужденный цепляться за доступную ему визуальную и аудиоинформацию, постоянно находится в напряжении — чуточку дискомфортном, неуловимо тревожном, что более чем соответствует задачам фильма. У этого приема есть, впрочем, и более практическая сторона: здесь много сцен на улице, крупный европейский город вековой давности — это сложно и дорого, и опора на периферийное зрение наверняка позволила Немешу сэкономить.
Идея в основе фильма более чем прозрачна: название появляется на фоне городского пейзажа, театрально погружающегося во тьму, после чего титр сообщает, что в начале 1910-х годов Будапешт был процветающим мегаполисом. Излишне (но никогда не помешает) напоминать, что вот-вот начнется мировая война, которую Австро-Венгрия проиграет, после чего распадется. Как так вышло, что чинная культурная Европа вдруг разлетелась на мелкие осколки? Немеш, как положено художнику, игнорирует экономические и политические предпосылки и выбирает психоанализ, укладывая на кушетку целый город: не он первый — но где Фрейд уместнее, чем там и тогда.
С одной стороны — дамские шляпки. С другой — темное, мужское, угрожающее, журчащее брюхо (или подсознание, если угодно) Будапешта, в которое героиня заглядывает в поисках брата: какие-то убийцы, анархисты, тайные общества, ночные сходки. При этом опаснее, разумеется, шляпки: за роскошным фасадом «Лейтера», за галантностью директора и невинностью модисток обнаружатся собственные заговоры и собственные мрачные тайны, тянущиеся в высшие эшелоны, в самое сердце зла — Вену.
Обнаружатся — или померещатся? В «Закате» никогда не скажешь наверняка. Сюжет развивается по неумолимой, но причудливой логике сновидения, и больше всего блуждания героини напоминают злоключения доктора Харфорда в «С широко закрытыми глазами», где тоже не обошлось без австрийцев и венгров. Каждый встречный предупреждает Ирис, что дальше идти не стоит, но она не в силах остановиться, уже закружившись в этом зловещем карнавале среди революционеров, аристократов и сексуальных садистов.
Это почти детектив — или скорее приключенческий бульварный роман в духе позднего XIX века, — но отравленный, конечно, модернизмом: не стоит ждать от него буквальных разгадок и ответов на все вопросы, что наверняка фрустрирует некоторых зрителей.
Впрочем, все, что имеет значение, будет кристально ясно, а путешествие в этом захватывающем, гипнотизирующем фильме важнее финальной станции, которая тут все равно могла быть только одна: следующая остановка после Сараево. История, когда-то начавшаяся с загадочного пожара, в котором сгорели родители героини, закончится пламенем, которое сожрет весь старый мир. И в нем Ирис Лейтер — похожая на Гермиону, которая опоздала на поезд в Хогвартс, осталась жить с маглами и поклялась никогда не улыбаться, — найдет, возможно, брата, а возможно, себя.