Фильм

Человек идет за солнцем

Детство, лёгкое дыхание, свет, солнце, воздух, голова кругом, беззащитная уверенность в том, что мир принадлежит тебе, музыка Таривердиева и песня: "У тебя такие глаза, будто в каждом по два зрачка, как у самых новых машин" - которая только здесь кажется единственно верной, а не нелепой, смешной и глупой, какой она была в любом другом окружении.

Если вы забыли, что такое детство и лето, то есть снаружи они есть, а внутри совсем нет, то посмотрите этот фильм.
Сюжет прост: мальчик идет через Кишинев вслед за солнцем, надеясь обойти весь земной шар и оказаться на краю света. Оного он не достигает, но по пути встречает представителей чуть ли не всех слоев советского общества и переживает множество маленьких приключений. Но дело не в этом, а в том ощущении Лета с большой буквы, которое дарит нам фильм.
Солнце, за которым идет мальчик, не только бежит впереди него по небу, но и отражается во всех встречающихся ему земных предметах, имеющих символическую форму круга: кольцо, цирк, арбузы, подсолнух, воздушные шары ( и один большой красный, залетевший, видимо, из Парижа), девичий хоровод, волторна, глобус и т.д.
В плане монтажа интересно использование нескольких точек зрения: нейтральная позиция оператора, точка зрения мальчика, точки зрения других персонажей. Все эти перспективы часто сменяются, образуя сложную композицию, хотя сюжетная канва очень простая.
Кроме эстетических находок радует и оттепельная свобода: тут и сочувственное изображение евреев, и ироничные рассуждения о "субъективном мировосприятии" (привет европейской новой волне) и стеб над советским дискурсом: "сегодня ты идешь за солнцем, завтра будешь билетами торговать, а потом и вовсе хулиганом станешь или еще хуже - стилягой!".
И снова повторю: фильм прекрасен не этими режиссерскими находками или приемами, а также не актерской игрой, а общей непередаваемой атмосферой лета, которая лишь поддерживается с помощью различных деталей и знаков.
"От Мастера, как и от Моисея, останется не техника скрижали — атмосфера, — чтоб не читали после, а дышали!" (А. Вознесенкий).