Фильм

Эпидемия

Безжалостный компьютерный вирус (а может всемогущая длань судьбы) уничтожает работу последних полутора лет - сценарий фильма с интригующим и многообещающим названием "Полицейский и шлюха", над которым работали Нильс (Форсель) и Ларс (фон Триер). А сдавать уже скоро. И деньги выплачены большие. Нужно судорожно придумывать что-то другое. В голову приходит идея написать сценарий фильма о бубонной чуме, бушующей во всем мире, кроме одного города (прототипом чего служит эпидемия 18-го века и история города Милана - они даже в библиотеку за подробностями обращаются), и о молодом докторе Месмере (опять гипнотичный фон Триер), не готовом мириться со сложившейся эпидемиологической ситуацией в мире и отправляющимся за пределы спасительных стен с искренней целью помочь всему сущему на земле, но, как результат, оказывающийся тем самым губительным механизмом, который эпидемию и запускает. Впрочем, большая часть "Эпидемии" - это псевдо-документальные сцены написания сценария фильма в фильме, которому уделяется всего лишь небольшой удельный вес.
О чем же этот фильм? Ответить на сей вопрос можно в нескольких плоскостях. Во-первых, это еще один фильм о гибельных и слепых устремлениях фигуры идеалиста. В этом фильме главного героя, наконец-то, называют именно так. Если в "Элементе преступления" это читалось между строк, то в диалоге Ларса и Нильса так и звучит, в качестве одной из характеристик героя, что они создают: "это будет идеалист". Напрямую нарекут главное действующее лицо "идеалистом" и в "Европе". Идеалист, который вновь, как и до этого в "Элементе преступления", как и после в "Европе", следует собственным непоколебимым представлением о диспозиции и равновесии добра и зла и, тем самым, привносит в мир совсем не то, чего он добивался, а прямо-таки совсем наоборот. Это одна сторона рассказа, подхватывающая общность всей Трилогии "Е".
Во-вторых, это фильм о художественном медиуме, о людях-творцах искусства, которые своими антеннами бороздят эфир творчества, чего-то потустороннего, что силами именно таких вот художников обретает формы. Порой весьма страшные, если взять во внимание шокирующую концовку с загипнотизированной женщиной, которую фон Триер приказал ввести в гипноз на самом деле на съемках картины. Вообще, эта сцена все объясняет и все путает. Кто кого ухватил за хвост - сценаристы идею, которая потом вышла из под контроля и выплеснулась в мир реальности. Или идея, предупреждение, нашла этих медиумов Ларса и Нильса, стерла их предыдущий сценарий, причем не только из компьютера, но и из голов самих авторов (как иначе объяснить тот факт, что они очень смутно помнят о чем история, если они работали над ней более полутора лет?).
И, наконец, в-третьих, это, конечно же, сарказм. Творчество фон Триера без сарказма и иронии просто невозможно. В этом фильме он приоткрывает завесу над процессом творчества, но даже тут он лукавит и откровенно лжет. Хочется предостеречь тех, кто тут же решил воспринять "Эпидемию", как документалистику авторского подхода режиссера. Все, конечно же, не так. Фон Триер тщательно прорабатывает сценарии, не ограничивается схематической линией на стене, а уж на раннем этапе творчества, все фильмы были тщательнейшим образом проработаны до уровня раскадровки. Но, объединив все три смысловых составляющих, мы и получим то, о чем снял фильм фон Триер.
Эволюция стиля Ларса фон Триера на лицо. С одной стороны тут можно углядеть все еще любовь к творчеству Тарковского, но уже в гораздо более субтильном и скромном виде, ограничивающейся вообще разве что в эпизоде с поездкой в Кёльн к герою Удо Кира, да и то, тут скорее можно углядеть скрытое влияние ранних роуд-муви Вендерса. Представить себе, что Тарковский пойдет в рамках игрового фильма на подобную творческую самоиронию и эпатирующее обнажение художника - поверить невозможно. Да и вообще, тут больше прослеживается традиция того же Дрейера, чем Тарковского. Хотя бы потому, что снимать "фильм в фильме" был приглашен его оператор. Но подавляющая часть "реальных" событий фильма - это уже намек на будущую стилистику, к которой фон Триер придет чуть менее десяти лет спустя. Домашнее видео, имитация реализма, легковесная, спонтанная, предельно сумасбродная. В совокупности все работает ради одного - создать мир после катастрофы (и перед катастрофой), своего рода события, которые превратили Европу в те безжизненные пугающие ландшафты "Элемента преступления". И только в последнем фильме трилогии станет понятна истинная природа этой "чумы", ну и достанется заодно американцам на орехи, это фон Триер любит.

Для того чтобы иметь представление о таком явлении как Ларс фон Триер достаточно посмотреть «Эпидемию» - фильм ранний, а потому во многом определяющий последующую деятельность этого кинорежиссера. Ларс фон Триер – тут я пойду тем же путем, по которому движется означенная персона, а потому вежливо смолчу на все обвинения в нападках на величину – симбиоз двух «П», где первая «Провокатор», вторая «Придурок». Ну, а в качестве доказательства своих «провокативно-придурочных» заявлений привлеку означенный фильм и несколько наблюдений, возможно спорных.

Включив зеленый свет альтернативе, в том числе и в тех сферах, где использование альтернатив более, чем сомнительно, некоторые получили сомнительную же возможность назвать интеллектуальным кино то, что является, условно говоря «лязганьем металла по стеклу» - предупреждающим об опасности сигналом – этот шумовой эффект раздражает, но к интеллекту отношение имеет опосредованное. Приоткрывая дверь на творческую кухню, фон Триер точно и тонко демонстрирует механизмы, заставляющие «работать» его фильмы: расширение пределов допустимого, маркировка границ, движение к очередному кругу. Рисуемые на стене схемы, включение для пущей зрелищности шокирующих моментов (чтобы интеллектуальный зритель не заснул, как же. Примерно ту же торную тропу разрабатывает отечественный производитель – литератор Владимир Сорокин), ирония, самоирония. И ведь никого уже не смущает, что главными действующими лицами в фильмах фон Триера являются дурачки, блаженненькие и прочие альтернативщики сознания, идущие трудными дорогами. Хитрый «Придурок» юзает бедных придурков, средствами кинематографии визгливо предупреждая не совать интеллектуальные носы в вопросы жертвенной дегенеративности. Но нет, некоторые считают, что через рефлекторные муки героев фон Триера, которых должно быть жгуче жаль, обязан пройти чуть ли не каждый, и все эти колыхания ряски – вариант нормы, а самый человечный человек немного скорбен умом.

В «Эпидемии» Ларс решил быть ироничным до предела, и сыграл придурка самостоятельно. Вместе со своим напарником-придурком Нильсом они пишут сценарий к фильму, взамен уничтоженного компьютерным вирусом. Работа срочная, качества нового сценария, казалось бы, соответствующие: на двенадцати листах рассказывается история врача, желающего лечить заболевших бубонной чумой, но вместо этого распространяющего вокруг себя заразу (очень символично, не правда ли?). Доктор – агнец в лучших традициях фон Триера, инфицировав небо, воздух и воду, залезает в пещеру, пересидев, вылезает из пещеры, воздает хвалу богу за спасение. В процессе написания сценария два товарища тщательно, смакуя детали, исследуют причины возникновения, развитие и ликвидацию последствий эпидемий чумы. Сбор материала происходит на фоне постоянного стеба, даже срочная операция напарника не снижает градуса веселья (знаковая сцена, где напарник вспоминает, угогатываясь, как он переписывался с детворой женского пола, прикидываясь подростком). Торжество феерического раздолбайства в виде двенадцати страниц бреда заканчивается на встрече с продюсером, убедить которого в достоинствах малостраничного труда приглашаются гипнотизер и медиум. Девушка-медиум, погруженная в транс, попадает в пространство сценария. Она описывает происходящее, ее начинает бить истерика, и, выйдя из транса, но оставаясь в пределах зачумленной зоны, она, к ужасу присутствующих начинает заболевать, заражая остальных, откуда становится очевидным, что этот сценарий посильнее любого компьютерного вируса.

«Эпидемия» - фильм-саморазоблачение. Ларс и Нильс пишут идеальный сценарий фон Триера – максимальное воздействие при минимуме вкладываемых средств. В дальнейших своих работах Ларс фон Триер будет активно использовать демонстрируемые схемы, но только в «Эпидемии» откровенно показывается, что за ними стоит. Возможно, этот фильм стоит смотреть после пары-тройки других фильмов фон Триера (хотя и сам по себе он достаточно откровенен), чтобы на этапах знакомства не упустить из виду ту самую краснониточную суть, и в дальнейшем смотреть образцы кино-не-для-всех за его авторством с большим скепсисом.