Фильм Я была дома, но…
Ich war zuhause, aber, Германия, Сербия, 2019
Новый фильм видной представительницы «берлинской школы» Ангелы Шанелек легко принять за лютый артхаус, особенно на фоне открывающих медитативных кадров с участием ослика и песика, пожирающего кролика. Однако это будет ошибочное впечатление. При отсутствии классического нарратива в картине все же есть сюжет (потерявшая мужа, театрального режиссера, Астрид (Марен Эггерт) теряет также связь с сыном и дочерью), а еще есть прием: поскольку в фильме все время цитируется шекспировский «Гамлет», несложно догадаться, что «Я была дома, но…» — это своего рода его вольное переосмысление. Точнее это «Гамлет», рассказанный как бы с точки зрения Гертруды, где в роли датской королевы и одновременно повзрослевшей «милой Фрэнсис» выступает Астрид. Шанелек, как и ее коллега по «берлинской школе» Валеска Гризебах в «Вестерне», а также Лантимос в «Убийстве священного оленя» или, скажем, Жора Крыжовников в «Звоните ДиКаприо!», пытается справиться со сложнейшей задачей: достичь очищения через деконструкцию архетипа. И у нее это получается. «Я была дома, но…» максимально похоже на настоящее искусство, а мелькавший в начале и финале фильма ослик как бы намекает: надо быть ослом, чтобы этого не заметить. И режиссерский метод Шанелек наконец заметили: на минувшем Берлинском кинофестивале ее совершенно заслуженно наградили за лучшую режиссуру.
| Драма |
| 18+ |
| Ангела Шанелек |
| 12 февраля 2019 |
| 19 апреля 2019 |
| 1 час 45 минут |
Другие фильмы Ангелы Шанелек
Участники
Читайте также
Рекомендации для вас
Популярно сейчас
Как вам фильм?
Отзывы
Для того чтобы понять такой фильм, как «Я была дома, но…», нужно сначала выслушать объяснение режиссера или попросту влезть в его голову. Иначе можно почувствовать себя молчаливым осликом, смотрящим в окно, из пролога фильма, так и не сумевшим врубиться в новое произведение Ангелы Шанелек. Медленное повествование, статичная камера, малое количество диалогов и вот это вот всё. «Берлинская школа» одним словом, ну, вернее, двумя.
Главная героиня фильма и двое ее детей-школьников имеют весьма условное отношение к главной теме всего фильма. Что есть театр? Что есть кино? А что есть сама жизнь? Может ли человек при смерти играть человека при смерти и как должны при этом играть другие актеры? В общем, почти что, нынешняя Голливудская повестка. Героя трансгендера должен играть актер трансгендер, инвалида — инвалид, рыжую — рыжая, а адвоката — адвокат. Только на более высоком уровне понимания, разумеется.
С другой стороны, возможно, это всего лишь фильм о несчастной матери-одиночке и о ее непростых взаимоотношениях с сыном-подростком, да и с самой жизнью. Сын убежал из дома, бродяжничал в лесу и загремел в больницу с заражением крови. Тем не менее, во время просмотра ловишь себя на мысли, что ты постоянно пытаешься найти некий смысл за всей этой многозначительностью и пустотой (хотя некоторые назовут это глубиной), которая существует на экране.
Я люблю кино, в котором нужно думать, которое задает вопросы и не выходит из головы еще несколько дней. Однако я считаю, что эти вопросы должны быть заданы более-менее прямым текстом. Это можно сделать не только словами, но и с помощью камеры, музыки и прочего инструментария. Но это должно достаточно легко считываться. Иначе получается забавная ситуация. Ты начинаешь сам задавать себе вопросы, размышлять и философствовать на какие-то собственные темы, потому что автор говорит слишком широко и абстрактно. А может и не говорит вовсе и, к примеру, вставляет историю с велосипедом просто потому, что такой случай был в его собственной жизни. В итоге у каждого зрителя получается какой-то собственный фильм, и получается он не благодаря режиссеру, а вопреки.
