Фильм

Двойная жизнь

Комедия о сексе и книгоиздании

Леонард (Венсан Макень) — романист средней известности, который с каждой книгой наживает новых врагов, поскольку способен писать только о себе и своих знакомых, едва прикрытых псевдонимами. Ален (Гийом Кане) — его старинный приятель, управляющий крупным издательством; он впервые не хочет издавать новый роман Леонарда. Селена (Жюльетт Бинош), театральная актриса, застрявшая в успешном полицейском сериале, — жена Алена и любовница Леонарда. У Алена тоже есть подруга — его молодая сотрудница (Криста Тере), которая отвечает в издательстве за цифровое направление. Наконец, жена Леонарда (Нора Хамзави) старается не замечать его неверность, что нетрудно, поскольку все ее время занимает работа: она помощница политика-социалиста. Тот, как и все остальные, ведет двойную жизнь.

Что в ближайшем будущем произойдет с книгами? Будут ли бумажные издания все же вытеснены электронными или эти страшилки начала века пора забыть? Станет ли шелест страниц привилегией обеспеченных, как уже постепенно происходит? Останутся ли физические публичные библиотеки? Как придется измениться литературной критике, чтобы выиграть доступ к читателю у алгоритмов? Выдержит ли современная литература соревнование с блогами — и соревнование ли это или, может быть, общее дело? Нужна ли книга, состоящая из твитов?

Это лишь некоторые из околокнижных тем, на которые говорят в нарочито неброско снятом, превосходно разыгранном всеми участниками новом фильме Оливье Ассайяса — а здесь даже по его меркам очень, очень много говорят, — но не стоит опасаться, что аудитория картины ограничивается работниками издательского бизнеса (хотя этим людям будет еще интереснее, чем остальным). Ассайяс — автор, как все французы, литературоцентричный, но книгоиздание — в первую очередь пример консервативной и при этом быстро меняющейся отрасли, метафора, если угодно. К которой потом цепляется хоть политика, хоть личная жизнь, хоть телесериалы. В каком‑то смысле это легкий, шутливый парафраз «Зильс-Марии». Режиссер помещает самодовольных героев в ситуацию перманентного экзистенциального кризиса и смотрит, как они будут реагировать.

Леонард, вечно помятый невротик-нарцисс, посвятивший жизнь тревожному самосозерцанию, например, утверждает, что он за анархию и хаос, но в действительности крайне раздраженно реагирует на любые перемены, поскольку они исходят извне. А, скажем, Ален, вальяжный, уверенный в себе интеллектуал, высокомерно критикует новые веяния, но готов осторожно их принимать и неизменно сохраняет хорошую мину; при этом меру его осведомленности неплохо характеризует тот факт, что он шесть лет не замечает измены собственной жены. А, допустим, его молодая любовница, умная, жесткая и, конечно, бисексуальная карьеристка, видит в новшествах в том числе инструмент для собственного продвижения наверх.

Поскольку это комедия, близорукость и пороки персонажей, социально близких автору парижских умников, служат объектом добродушной иронии. Моменты для хохота можно пересчитать по пальцам (характерно, что почти все они связаны с фильмом Михаэля Ханеке «Белая лента»), но через невозмутимость, с которой Ассайяс аранжирует бесконечные абстрактные споры и любовные неурядицы, неизменно просвечивает легкая издевка. Чем больше эти люди говорят — а помимо книг они обсуждают постправду, фейк-ньюс, выборы, объективацию женщин и прочие актуальные вопросы, — тем меньше им доверия: кто готов прислушиваться к героям водевиля?

При этом растерянность, о которой здесь идет речь, — вполне искренняя, и режиссер, конечно, не только высмеивает интеллигенцию на сломе эпох, но и сочувствует ей. Сам Ассайяс не знает будущего электронной книги или великой французской культуры, но он не унывает и готов рассматривать разные варианты. Всегда, подытоживает этот замечательно остроумный и мудрый фильм, есть поводы для оптимизма, и камера переводит взгляд на море: нас смоет, но это не страшно.